Через три дня ей исполняется девятнадцать. И на нас с Владом возложена почетная миссия устроить ребенку праздник: с фейерверками, подружками, сладостями и музыкой. Ну и что там еще любят девочки. Для своих лет у нее удивительно кукольное лицо: светлая, безупречно-чистая кожа, огромные карамельные глаза, красивые губы и длинные, почти до самой задницы светло-каштановые волосы мягкими волнами. Я честно пытаюсь найти хотя бы один изъян – и не могу. Хотя вот же он. Мой взгляд снова упирается в ее грудь. Там точно «двоечка» – не больше. Уж я точно в этом деле разбираюсь. Но вот засада – я люблю маленькую грудь. Поэтому - нет, недостатков в ней нет. Кроме того, что Бон-Бон, кажется, совершенно чокнутая. Но с ее уровнем интеллекта это почти нормально: все умники обычно либо аутсайдеры, либо психи.
— Гммм… - раздается за нашими спинами.
Я поворачиваюсь и натыкаюсь на еще одну девушку с обложки. Крашеная блондинка с тяжелыми сиськами и фигурой «песочные часы». Косметики на ней столько, что я затрудняюсь определить ее возраст, потому что он может быть в диапазоне от восемнадцати до тридцати.
— Лилия Шолохова, - представляет ее Бон-Бон. – Мой Санчо-Пансо.
— А Росинант, я так понимаю, жрет траву на нашем газоне? – подхватываю я.
— Он – Злой брат, - заговорщицки шепчет ей в макушку Влад, - а я – Хороший брат.
«Ты – гандон драный», - мысленно отвечаю я и, с трудом отрывая взгляд от ног Ени, переключаюсь на ее подружку.
— У вас там бассейн, - облизывая меня томным голосом, говорит Санчо-Пансо.
— Хочешь искупаться?
— В октябре? А он с подогревом?
— А как же.
— Ой, хочу…
Я натянуто улыбаюсь. Скуууучно. Никакой фантазии у девочки. Но, в общем, это и неважно. Во-первых, потому что она малолетка, а во-вторых – я вроде как обручен и собираюсь жениться через три недели.
Ее ноги снова притягивают мое внимание, и я шлю лесом попытку сфокусироваться на белобрысой секс-бомбе. Слава богу, Бон-Бон, наконец, слезает с шеи Влада и с каким-то совершенно волшебным кокетством взбивает руками волосы. Замечаю, что ногти у нее короткие, покрыты рисунком в горошек, хотя насчет последнего не уверен, потому что теперь уже пялюсь на то, как пальцы «прочесывают» волосы, а свитер натягивается на груди, ползет вверх, обнажая пупок с… Да чтоб я сдох!
Сглатываю, разглядывая серебристую ромашку пирсинга в пупке. Нет, ну что за фигня? У меня была куча телок с пирсингом, и в куда менее скромных местах, чем пупок. Но я смотрю на этот подтянутый животик, вогнутый пупок… и резко сую руки в карманы брюк, потому что иначе не сдержусь и точно потянусь его трогать.
— Где моя комната? – спрашивает Ени, нарочно поворачиваясь ко мне спиной и всецело переключаясь на Влада.
— Пойдем, покажу. – Он приобнимает ее за плечи, подталкивает к лестнице, а мне достается унылая участь сопровождающего подружки.
Одно хорошо – если идти с задержкой на пару ступенек, то я могу пялиться на задницу своей «сестренки». Тугая, чтоб ее, попка аппетитно перекатывается туда-сюда под тканью. Если моя ширинка сейчас не лопнет, это будет просто чудо. На миг поднимаю взгляд выше и вижу, что Влад завел руку за спину и показывает мне средний палец. Подавляю желание его сломать, вижу вытаращенные глаза блондинки и мотаю головой, одними губами говоря: «Он придурок». Ну же, хотя бы изобрази видимость попытки сказать что-то в ответ. Несколько мгновений я жду проблеск интеллекта на ее лице, но тщетно. С мыслью «Я сделал все, что мог» и с чистой совестью продолжаю поглаживать взглядом задницу Бон-Бон.