Этот мужчина пугал своим переменчивым настроением, пугал своей силой, своим авторитетом, своими намерениями.

Когда Руслан Владимирович заявил той женщине, что я его невеста, мои глаза готовы были выпасть из орбит. Он не делал мне предложения. Я не помню этого момента, но помню его фразы, которые иногда звучали пошло, помню его прикосновения, от которых у меня бежали мурашки по всему телу, помню его доминирующий напор, из-за которого не остается сил сопротивляться.

– Можно вас спросить? – нарушила я тишину неловко.

Я старалась говорить тихо, но в этом большом кабинете мой голос раздался эхом, ударяясь о стены и возвращаясь к нам.

– Девочка, пора уже переходить на «ты». Не первый день знакомы.

– Второй, – напомнила ему я и встретила хмурый мужской взгляд, от которого становилось страшно за свою жизнь. Он же одним взмахом руки может убить меня.

– Называй меня по имени.

– Я так не могу. Это некультурно.

Он ехидно приподнял бровь, о чем-то задумываясь.

– Значит, будем действовать так…

Он поднялся со своего места, обошел стол и стал позади меня. Одна его рука легла мне на живот, полностью накрывая его. Странное тепло, ранее мне не знакомое, волной распространилось по всему телу. Второй рукой он схватил меня за шею. Рефлекс тут же сработал: я вцепилась в его кисть, пытаясь оторвать от себя, но это было бесполезно. Он не сжимал мое горло, но факт того, что одним движением этот мужчина способен переломить мне шею, заставлял все тело дрожать от страха и неизвестности.

– Руслан Владимирович…

Он сильнее сжал мое горло. Воздух с трудом начал поступать в легкие.

– Руслан… – исправилась я, не оставляя попытки оторвать его руку.

Получив свое, он ослабил хватку и начал нежно поглаживать мою шею, скулы. Его огромная ладонь была больше моей головы. Читая некоторые книги, я встречала моменты, когда девушке дают пощечину. Мне не хотелось даже представлять, что может произойти с той, которую ударит Руслан Владимирович. Этого мужчину лучше не злить.

– Вот так лучше, моя девочка. – Он поцеловал меня в макушку.

Послышался стук и в кабинет заглянула секретарша.

– Можно, Руслан Владимирович?

– Входи.

Его смена тона пугала. Голос стал грубым, холодным, способным заморозить. Совсем не таким, которым он говорил со мной.

Женщина под стук каблуков вошла в кабинет и поставила на столик пару контейнеров.

– Еще что-нибудь…

– Вон! – рявкнул Руслан Владимирович, отчего я вздрогнула. Его руки лежали на моих плечах. Он начал поглаживать их, немного сжимая.

Когда секретарша скрылась за дверью, мужчина развернул стул со мной к себе, схватил меня на руки и понес в сторону дивана. Потихоньку я начинала привыкать к его частным прикосновениям, которые временами были грубыми, демонстрируя силу и власть Руслана Владимировича.

Он усадил меня на колени и, открыв контейнер, набрал на вилку небольшое количество риса с каким-то соусом, затем поднес ее к моему рту. Я вопросительно посмотрела на него.

– Я могу сама поесть.

– Не можешь. Пока я рядом, ты ничего сама не можешь делать, – серьезно произнес мужчина. – А теперь открой свой маленький ротик и дай мне тебя накормить.

Я сделала, как он сказал, боясь разозлить его. Мне было страшно почувствовать его гнев на себе, а еще сильнее я не хотела, чтобы Руслан Владимирович уволил папу, или еще хуже ‒ приписал ему долг.

Он продолжал меня кормить, поглаживая то по ногам, то по талии, вырисовывая неизвестные мне узоры.

– Руслан… – вовремя замолчала, заставляя себя проглотить его отчество, – почему вы меня…

– «Ты», малышка, – его руки больно сжали мое бедро.