Он покачал головой.

― Эль, ты чего? ― шикнула мама, сжимая мое плечо.

― Нет, дочка. Я хотел сказать, что… я ухожу. У меня появилась другая семья.

4. Глава 4

Эля.

Вас когда‐нибудь били под дых? Вы ощущали, какого этого, когда выдохнуть можешь, а новый вдох сделать нет сил? Нет? А я знаю. Это ужасно, на грани смерти, до жжения в легких. До боли в грудной клетке. Потому что бить можно не только физически, но и морально. Как мой отец.

― Тома, я…

Я сглотнула и медленно перевела взгляд на маму. Она побледнела, а в ее глазах застыла боль.

― Уходи, пап, ― попросила я хриплым голосом и тут же откашлялась, ― не надо ничего говорить. Мы все поняли.

― Я хочу, чтобы ты знала, дочка, я люблю тебя.

― Меня? ― громче, чем следовало, произнесла я, и снова посмотрела в сторону мамы. ― А маму? Разлюбил? Давно?

― Эля, не надо.

― Надо, мам. Что, пап, прошла любовь? Интересно, а сколько лет твоей новой избраннице?

― Эль, я прошу тебя понять. Так бывает.

― Бывает, ― кивнула я, зло ухмыляясь, ― а сколько с тобой это уже бывает? Что ты там сказал? Появилась другая семья? Это как, пап?

Я видела, как маме плохо. Она всегда мудрая, спокойная, уравновешенная, не устраивает скандалы, а просто любит. Сейчас же она не могла и слова произнести. Ее муж, любимый мужчина, которому она отдала двадцать лет жизни, просто предал ее. Как последний мудак!

Он виновато опустил глаза в пол, и одной рукой уперся в косяк двери.

― Месяц назад у меня родился сын.

― Что?

― Господи, ― мама схватилась за шею и сжала ее.

Я тут же поторопилась к ней и помогла присесть на стул.

― Воды, мам?

Налила в стакан воду и поднесла к ее губам.

― Уходи! ― прорычала я, бросив короткий взгляд на отца, и снова вернувшись к маме. ― Уходи! ― закричала, не желая его видеть.

И он ушел. Развернулся, и вышел из кухни, а через секунду входная дверь захлопнулась. Я прикрыла глаза и почувствовала, как по щекам покатились слезы.

― Мам…

― Доченька, ― мама порывисто обняла меня и громко заплакала.

Мои же слезы катились безмолвно.

― Все будет хорошо, мам. Мы же и сами можем, правда?

Она активно закивала головой, а я еще крепче прижала ее к себе.

― Люблю тебя, мам. Слышишь? А он пусть катится! Нам не нужны предатели.

Весь вечер мама не проронила ни слова. Мне было больно наблюдать за ее реакцией, но я ничего не могла с этим поделать. Это не шутка, не розыгрыш. Папа ушел к другой женщине. К женщине, которая месяц назад родила ему сына.

Я прикрыла глаза и постаралась взять себя в руки. Мне нельзя расклеиваться, впадать в депрессию и страдать. Я нужна маме. Я должна быть рядом с ней, чтобы поддерживать и дать понять, что мы можем жить и без мужчины. И мужчина ли он, раз так с нами поступил?

Заглянув в комнату, убедилась, что мама уснула после того, как я накапала ей успокоительного. Мне хотелось, чтобы она немного поспала, и быть может к утру ей точно станет легче.

Отец звонил пару раз, но я лишь выключила звук звонка, чтобы не разбудить маму. Говорить с этим человеком мне не хотелось. По крайней мере сегодня. Мне нужно было время, чтобы все обдумать и понять, что делать дальше.

Вообще, я принимала выбор каждого человека. И понимала, что любой из нас может разлюбить. Да, так бывает и никто не застрахован от этого. Но кто мешает поступить по‐честному? Разлюбил? Уйди. Нашел другую? Признайся! Но черт возьми возвращаться домой от любовницы и улыбаться своей семье, как ни в чем не бывало! Говорить, что любишь, строить планы на ближайшие каникулы. Это так лицемерно и подло!

Я закусила губу и почувствовала, как запекли глаза от непролитых слез. Знаю, мне нужно поплакать, но так, чтобы не слышала мама. Тогда мне станет легче, и я отпущу эту ситуацию. Перестану думать о предателе отце, и мы с мамой спокойно заживем вместе. Или это не так?