Отшвырнув одеяло, резко сел, свесив ноги с  кровати. Дёрнул головой влево вправо, разминая шею. Потом поднялся, надел спортивные трико и покинул комнату. 

По мере приближения музыка становилась громче, царапая сердце надрывными аккордами. Дверь в просторный зал, где стоял рояль, была не заперта и я замер в дверном проёме, не желая демонстрировать своё присутствие. Мне вдруг захотелось послушать… и посмотреть, как она играет.

Её пальчики ловко порхали по клавишам. Я видел её в профиль, заметил, что Эрика прикрыла глаза и словно играла по памяти, точно зная, куда нажать. Забранные в высокий хвост волосы, вновь оголяли длинную шею. Кожа блестела от влаги. А сама девушка немного раскачивалась всем телом, в такт движению рук. 

Мягкий свет луны, бивший в просторные окна, освещал её миниатюрную стройную фигуру: грациозную прямую спину, осиную талию, округлые бёдра… Короткие шорты, которые она надела, призывно демонстрировали красивые ножки. Желание приблизиться к девушке было непреодолимым. 

Музыка резко стихла, глаза Эрики распахнулись, словно она почувствовала моё присутствие, но девушка не спешила посмотреть в мою сторону. Медленно подняла руки, осторожно опустила крышку и уложила пальцы сверху. 

– И давно вы здесь? – сухо спросила она, глядя перед собой.

– Давно, – бросил я, подперев дверной косяк плечом. – Ты прекрасно играла.

– Я не нуждаюсь в Вашей похвале, – тут же отчеканила Эрика, вновь выпуская коготки. 

– У тебя странная реакция на комплименты.

– А у Вас не в порядке с головой, так что всё по-честному.

Ухмыльнувшись, сделал шаг в её сторону. Взгляд Эрики предупреждающе впился мне в лицо.

– Оставайтесь лучше там, – попросила, напустив в тон суровости. Но её голос заметно дрогнул. Я знал, что она всё ещё боялась меня, несмотря на острый язычок и взбалмошное поведение. Будто бы дерзость была её защитной реакцией. 

– Это мой дом, Эрика, – напомнил ей, приближаясь к роялю. – И это мой подарок, – ткнул пальцем в чёрное лакированное дерево. – Ты могла бы сыграть для меня в качестве благодарности.

Приблизившись к банкетке, немного потеснил девушку в сторону. Она судорожно облизала губы, потупив взгляд на свои пальцы, которые сжала в кулаки. Бунт продолжался. 

– Мне сложно объяснить тебе сложившуюся ситуацию, когда ты вот так враждебно настроена, – разглядывал её профиль, потому что она больше не смотрела на меня.  

– А вы отпустите меня, я доберусь до дома, немного приду в себя, и обязательно Вам позвоню! – стала ерничать. – И тогда, Роман Андреевич, вы расскажете мне, что Вам от меня надо. На безопасном расстоянии от вас, мне будет проще открыться. 

– Поверь мне… рядом со мной тебе будет безопаснее. И я не могу тебя отпустить, – сказал совершенно серьёзно, не обращая внимания на сарказм девушки. – Ты должна стать моей женой.

Она резко повернулась, вскинула подбородок и обожгла меня гневным взглядом. 

– Так значит Вы меня защищаете? 

– Да, защищаю, – отчеканил, отвечая на её воинственный взгляд - тяжёлым и непреклонным. 

– Тогда прошу Вас, не надо, – фыркнула она. – Я не стану вашей женой, ради какой-то там защиты или потому что так хочет мой отец! И тем более не стану Вашей женой, потому что Вы мне неприятны. ВЫ ДЛЯ МЕНЯ СТАРИК! –  выкрикнула, вскакивая с места. 

Я усадил её обратно, импульсивно дёрнув за плечо. Ярость пробежала по венам. В мои сорок лет, никто и никогда не называл меня стариком. Да, ей двадцать один. И возможно, девятнадцать лет - это целая пропасть между нами. Но это, черт возьми, её проблемы!