Меня позвали часа через два. Вандерхузе по интеркому объявил, что заключение прочитали все члены комиссии, и спросил, не хочу ли прочесть и я. Я, конечно, хотел бы, но профилактика у меня была в самом разгаре, сторож-разведчик наполовину выпотрошен, имела место запарка, так что я ответил в том смысле, что читать, пожалуй, не стану, а на обсуждение явлюсь непременно, как только покончу с делами. «У меня еще на час работы, – сказал я, – так что обедайте без меня».

В общем, когда я явился в кают-компанию, обед кончился, и обсуждение началось. Я взял себе супу, сел в сторонке и стал есть и слушать.

– Не могу я принять метеоритную гипотезу совсем без оговорок, – укоризненно говорил Вандерхузе. – «Пеликаны» прекрасно защищены от метеоритного удара, Геннадий. Он бы просто уклонился.

– Не спорю, – отвечал Комов, глядя в стол и брезгливо морщась. – Однако предположите, что метеоритная атака произошла в момент выхода корабля из подпространства…

– Да, конечно, – согласился Вандерхузе. – В этом случае – конечно. Но вероятность…

– Вы меня удивляете, Яков. У корабля абсолютно разрушен рейсовый двигатель. Огромная сквозная дыра со следами сильного термического воздействия. По-моему, каждому нормальному человеку ясно, что это может быть только метеорит.

У Вандерхузе был очень несчастный вид.

– Ну… Хорошо, – сказал он. – Ну, пусть будет по-вашему… Вы просто не понимаете, Геннадий, вы не звездолетчик… Вы просто не понимаете, насколько это маловероятно. Именно в момент выхода из подпространства огромный метеорит огромной энергии… Я просто не знаю, с чем это сравнить по невероятности!

– Хорошо. Что вы предлагаете?

Вандерхузе оглядел всех в поисках поддержки и, поддержки не обнаружив, сказал:

– Хорошо, пусть будет так. Но я все-таки буду настаивать, чтобы формулировка имела сослагательный оттенок. Скажем: «Указанные факты заставляют предположить…»

– «Сделать вывод», – поправил Комов.

– «Сделать вывод»? – Вандерхузе нахмурился. – Да нет, Геннадий, какой тут может быть вывод? Именно предположение! «…заставляют предположить, что корабль был поражен метеоритом высокой энергии в момент появления из подпространства». Вот так. Предлагаю согласиться.

Несколько секунд Комов думал, шевеля желваками на скулах, потом сказал:

– Согласен. Перехожу к следующей поправке.

– Минуточку, – сказал Вандерхузе. – А ты, Майка?

Майка пожала плечами.

– Честно говоря, не ощущаю разницы. В общем, согласна.

– Следующая поправка, – нетерпеливо произнес Комов. – Нам не надо запрашивать мнение базы, как поступить с останками. Вообще этому вопросу не место в экспертном заключении. Надо дать специальную радиограмму, что останки пилотов помещены в контейнеры, залиты стеклопластом и в ближайшее время будут переправлены на базу.

– Однако… – с растерянным видом начал Вандерхузе.

– Я займусь этим завтра, – прервал его Комов. – Сам.

– Может быть, следовало бы похоронить их здесь? – негромко сказала Майка.

Конец ознакомительного фрагмента.