Эмин недовольно кривит свои полные губы.

— Никогда не называй меня так, Милена. Раздражает. Эмилия тоже иногда так зовет. Что подбешивает не на шутку.

Раздается трелль телефона Бестужева. Достав его из кармана, он смотрит на экран. Не могу не заметить улыбку, которая растягивается на его лице.

— Ну вот. Едва я упомянул сестру, как она звонит, — тихо смеётся он.

Наконец заводит двигатель, но опять же не спешит трогаться с места. Принимает звонок Эмилии — своей старшей сестрёнки:

— Здравствуй, Эми.

Тру переносицу пальцами, не сводя взгляда от здания агентства. И вдруг замечаю, как открывается входная дверь. Слегка подавшись вперёд, цепляюсь взглядом за безумно знакомую фигуру. Это Дима. Без сомнений.

Автомобильные дворники медленно ползут по стеклу, не издавая ни звука. Но у меня ощущение, что они скрипят. В висках долбит от напряжения, боли и обиды.

Беркутов машет рукой такси, которое появляется из ниоткуда и останавливается в шаге от него. Перед тем, как открыть дверь, он оглядывается, будто чувствуя на себе чей-то взгляд. Я вжимаюсь в сиденье, не слыша ничего вокруг, кроме бешеных стуков своего сердца.

Он находит меня глазами, смотрит исподлобья. Ощущение, будто в душу заглядывает. Хотя между нами метров двадцать.

Я шумно сглатываю. Дышу часто, порывисто. Тянусь к ручке двери, тяну на себя, слегка приоткрывая ее. И именно в этот момент Дима прыгает в машину, которая сразу же трогается с места.

3. Глава 2.2

Перекинувшись пара фразами с сестрой и пообещав, что обязательно заедет к ним, Эмин отключается и жмёт на газ. У отцовского дома мы оказываемся буквально через час. Бестужев не спешит покидать салон, никак не реагирует на мою просьбу зайти к нам.

— Выспаться надо, мелочь, — обращается он ко мне весёлым тоном. — Иначе завтра как зомби буду.

— А я считала, что ты тоже вампир. Не спишь ночами, — хмыкаю. — Пойдем, посидишь немного. Успеешь ещё вернуться.

— Давай оставим на завтра, — тихо предлагает он, оборачиваясь ко мне. — Действительно дико устал. А если зайду, то тетя Мира меня не отпустит.

— Переночуешь здесь. Не чужой же дом.

— Нет, — качнув головой, Эмин задерживает взгляд на моем лице. — Беги, давай. Рано утром встретимся в агентстве.

— Хорошо, — сдаюсь я. — Ты только скажи, почему так на меня смотришь? М?

— Все думаю, как твой... кхм... Как тот мог так лохануться. У тебя на лице написано, какая ты чистая. Доверчивая... даже слишком, — усмехается.

Выдохнув, я открываю дверь автомобиля.

— Не знаю, Эмин. Людям свойственно ошибаться. Я столько раз прокручивала в голове эту мысль, что уже устала. Спокойной ночи и до встречи завтра.

— Сладких снов.

Выскользнув из салона автомобиля, буквально бегу в дом. Дождь все ещё льет сплошной стеной. Едва оказываюсь внутри, как мама выходит из кухни и идёт мне навстречу.

Она выглядит усталой. Глаза красные. Она что, плакала?

— Дочка, — обнимает меня крепко. — Как я соскучилась. И как ждала тебя.

— Я же не навсегда уехала, мам, — тихо смеюсь я. — Пахнет едой. На ночь глядя странно от тебя.

Мама отстраняется и заглядывает в мои глаза. Убирает выбившуюся прядь за ухо, улыбается.

— Я знала, что ты приедешь. Приготовила всё твое любимое. Поднимись к себе, переоденься. Ты промокла. А потом беги сюда.

Кивнув, я поднимаюсь в свою комнату. Принимаю душ. Сменив одежду, некоторое время разглядываю спальню. Такое ощущение, что я тут не была давно. И что-то тут однозначно изменилось, но что именно — не могу вычислить.

Да, я голодная. И от еды не откажусь. Однако я зла на отца. И, надеюсь, он приедет не скоро. Мне нужно остаться одной, переспать с мыслью, что папа заодно с Димой и поддерживает его, необходимо успокоиться немного. Эмоции иногда могут быть хуже любого врага. Не хочу наговорить лишнего, а потом ругать себя, что не смогла держать себя в руках.