Парень разглядывает меня. Его кадык дёргается, он шумно сглатывает. А затем, мотнув головой, выдает:

— Я тут лоханулся насчёт тебя. Думаю, обязан попросить прощения.

— Сначала скажи, кто тебя в такое состояние привел... Возможно потом я тебя выслушаю.

— Беркутов. Кто ж ещё? Но я заслужил.

17. Глава 16

Удивляют ли меня слова Тамерлана? Нет. В последнее время меня сложно удивить. Чего я только не увидела, чего только не прожила.

Вон, сначала Беркутов сам унизил меня. Сказал самые подлые слова. А теперь я что вижу? Он избивает тех, кто говорит про меня то, что когда-то говорил он сам.

Жизнь такая штука... Удивительная...

— Я тебя слушаю, — говорю я, нервно дёргая плечами. Не приглашаю сесть, хотя вижу, что парень хочет. Так и стоит напротив стола, всматриваясь в мое лицо. — Давай только коротко. Сегодня слишком много людей решили взяться за ум, да только это ничего не изменит... Мне совершенно плевать на то, что обо мне думают левые люди, которым нет места в моей жизни.

Глаза Тамерлана разбегаются точно так же, как несколько часов назад глаза Галины.

— Я поверил Герману. У него твои фотки были... То есть... Оказалось, что не твои, просто умелый фотошоп. Вот я лоханулся. Подумал, что он прав насчёт тебя. Но вчера узнал, что все не так. Афанасьев сам признался, когда Беркутов ему чуть шею не свернул.

Хмурюсь, ни черта не понимая. Они вчера встретились или как?

— Подробнее, — требую я, напрягаясь всем телом. Подаюсь вперёд.

— Мне Дима твой позвонил. Буквально три часа назад. В ресторан позвал. Я, конечно же, поехал. — Переминается с ноги на ногу, как школьник, который стоит перед директором и рассказывает, что натворил. Нервничает, конечно, боясь наказания. — Расспрашивать начал, почему я к тебе так отношусь. Почему ерунду про тебя распространяю, хотя я такого не делал. Наехал... И я объяснил все как есть.

Усмехаюсь, откидываясь на спинку кресла. Закинув руки за голову, сцепляю пальцы на замок.

— А дальше?

— Фотки показал, которые Герман послал. А там оказывается совсем другая девушка. Только лицо твое. Татушка на ноге, которой нет у тебя. Родинка на плече, которой у тебя тоже нет. Я твои снимки в интернете посмотрел. Короче... Я облажался, Милен. Подумал, что ты действительно такая...

— Какая такая?

— Легкодоступная.

— И? Тебе-то что? Допустим, я именно такая. Допустим, я каждый день встречаюсь с разными мужчинами. — Возвращаю руки на стол и снова подаюсь вперёд. — Тебе что, Тамерлан? Какая тебе разница?

— Вот именно... Мне-то что? Но я почему-то поддался на провокации Германа. Идиот, одним словом. Вот и говорю, что заслужил, — указывает рукой на свое лицо. — Ты меня прости, если можешь. Обещаю, что больше не посмею посмотреть на тебя косо.

Усмехаюсь который раз за сутки. Киваю на дверь.

— Уходи.

Тамерлан кивает, шагая к выходу. Но останавливается в тот момент, когда уже хочет выйти. Разворачивается ко мне лицом.

— Беркутов потом Афанасьева позвал. Он не приехал. Пришлось мне подключиться... Твой... Он избил его прямо в VIP-комнате, где мы сидели. Я еще нормально выгляжу, если сравнивать с Германом.

— Господи, — закатываю глаза, не веря в услышанное. И чего же хочет доказать Дима? Думает, эти его поступки что-то изменят? Смягчат меня? Хрена с два.

— В итоге я еле вытолкнул Германа из ресторана вместе с охранниками. Он даже ходить нормально не мог. Настолько в хреновом состоянии был. В больницу его увез. Короче, я к тому, что каждый из нас получил по заслугам. Правда... Это цветочки по сравнению с тем, как поступили мы с тобой. Мне стыдно, Милен. Прости ещё раз.