Ступив на пирс, замедляюсь. Руки от нервов трясутся, поэтому оставляю багаж: все равно здесь, наверху, больше никого нет. Заставляю себя немного успокоиться, чтобы своим состоянием не испугать малышку.

Иду, прикрывая рукой глаза от солнца. Прищуриваюсь, чтобы рассмотреть девочку, и…

– Бусинка? – шепчу удивленно.

Узнаю, скорее, не ее, ведь спиной стоит, а зайца, которого она подмышкой держит. Не расстается с игрушкой. И, похоже, теряется тоже с ней вместе.

Несмотря на шум волн и гул ветра, девочка слышит меня. Оборачивается так резко, что у меня замирает сердце. Я ведь даже спасти ее не смогу в случае чего. Вместе на дно пойдем.

И цербера нет рядом… Как не вовремя я о нем вспомнила!

– Что ты здесь делаешь, бусинка? – аккуратно подхожу ближе.

Беру ее за хрупкое плечико, притягиваю к себе, дальше от опасной границы. Выдыхаю с облегчением и присаживаюсь на корточки.

– Ой, я вас помню! – по-детски радостно восклицает малышка. – Это ведь вы были тогда? – проговаривает медленно, со знакомым мне акцентом.

Значит, я не обозналась. И в компании Врагова видела именно эту девочку.

– Снова заблудилась? – подмигиваю с улыбкой.

– Не-е, – тянет капризно. – Я сбежала. Там тети надоедливые, – кивает куда-то за мою спину.

– Так, подожди, а папа опять где? – хмурюсь я.

– Уезжал куда-то. Я хотела подождать здесь, пока он вернется. Но уронила… – вспоминает нужное слово на русском, – браслет! В море. Жалко, – всхлипывает. – Мне его папа купил, а я… – плачет, и я не могу спокойно смотреть на ее слезы.

Импульсивно тянусь к своему запястью, снимаю тонкую цепочку с подвесками. Этот невзрачный золотой браслетик мне еще мама дарила. Очень давно, когда я подростком была. Я носила его как память, хоть он смотрелся на взрослой женщине глупо. Пришло время расстаться.

– Не расстраивайся. Твой браслет теперь носит золотая рыбка, – говорю бусинке. – А взамен она передала тебе вот этот.

Регулирую застежку, чтобы цепочка обхватила крохотное запястье. Провожу пальчиками по подвескам: несколько ракушек и… рыбка. Задерживаюсь взглядом на ней, иначе воспринимаю… в свете минувшей ночи.

– Красивый, но… Вы расстроились, – подмечает бусинка. – Не хотите отдавать? Так я сейчас верну! – тянется к застежке, но я перехватываю маленькую ручонку.

– Нет, ты что! – порывисто чмокаю ее в щеку. – Оставь себе, это подарок.

– От золотой рыбки? – касается подвески.

– Ага, – смеюсь искренне. – Меня зовут Лиля. И можешь обращаться ко мне на «ты».

Поднимаюсь, протягиваю малышке руку, в которую она тут же вкладывает свою ладонь. Веду бусинку прочь от края пирса. С каждым шагом становлюсь спокойнее.

– А я Софи, – неожиданно выдает она.

Хватаю ртом слишком большую порцию воздуха и закашливаюсь. Час от часу не легче! Если это и есть «моя подопечная» Софи, то… Неужели грубиян, чью спину я «имела честь» лицезреть в офисе Врагова и даже лица не запомнила, теперь будет жить с нами под одной крышей?

– Софи? – уточняю я, а она кивает. – Где вы с отцом остановились, Софи?

Вместо ответа малышка недовольно всматривается в сторону жилого сектора. Проследив за ее взглядом, мрачнею и сжимаю губы. Потому что навстречу нам мчится Лариса.

– Ах, вот ты где, мелкая…

Слышу до боли мерзкий голос. Увидев меня, мачеха осекается, не закончив фразу. Внимательно изучает нас обеих, задерживается на наших сплетенных руках и мрачнеет. Импульсивно задвигаю Софи за свою спину.

– Я буквально на минутку отвлеклась! – бежит вслед за матерью Алина. – В мессенджере сообщения проверить. Смотрю, а ее нет, – запыхавшись, останавливается.