Хэрн поднял вверх руку в, останавливающем возгласы, жесте и иронично продолжил:

– Вы выпили все вино, и вас оттуда в шею выгнали! Я прав, уважаемый баронет? – тот давясь, от смеха, мотал головой то ли в жесте отрицания утверждения Хэрна, или оттого, что смех не давал ему нормально ответить. – Кстати, позвольте вам представить господа, хозяина этого подворья, что так уютно позволил нам расположиться на ночлег. Внимание, уважаемые, мастер зубила, кирки и кувалды, уважаемый Дориан со своим старшим сыном. А это наши дамы: Жинель Дана Ванова, баронесса Генская, красота не является её основополагающим достоинством, – баронесса от удивления, услышав такоё, широко распахнула глаза – её ум и обострённое чувство долга делает баронессу несомненной боевой королевой нашего отряда, – а вот тут Жинель даже растерялась, не зная как реагировать на несомненно достойный, но уж больно замысловатый комплимент – наша маленькая красавица Олия, с сопровождающими. Уважаемый хозяин, я рад познакомить вас и с нашими друзьями, лейтенантом гвардии Императора баронетом Жаком де Маринэ, и моим телохранителем, а по совместительству учителем Малыша по боевым дисциплинам, Мартином.

Когда общие приветствия и знакомства состоялись, Хэрн пригласил всех к столу. Застолье, как я понял, должно было затянуться на всю ночь. Медленно попивая разведённое ключевой водой вино, незаметно наблюдал за собравшимися. Если первые мгновения гости ещё стеснялись и чувствовали себя слегка неуверенно, то, минуя тостов пять, веселье стремительно стало набирать обороты. Олию развлекал разговорами Жак и присоединившийся к ним Хэрн, Дэр с открытым ртом слушал хвастливые дифирамбы самому себе в исполнении Мартина, причём баронесса с самым внимательным видом слушала пьяные изъяснения наёмника. И на фоне этого веселья тёмным пятном выделялся с каждым кубком вина смурневший гном. Резкий контраст с его поведением в начале попойки и сейчас сильно бросался в глаза.

– Уважаемый Дориан, прошу простить мою навязчивость, но мне кажется, или вас на самом деле гложут какие-то проблемы и мысли?

Гном резко обернулся в мою сторону. Если бы он увидел на моём месте взрослого, точно драки бы не избежать. Думал, услышу резкий грубый ответ, но достойный гном сдержался.

– Дети, вы, дети! Как с вами радостно и как горько, когда вы болеете, а помочь не можешь, – горестно вздохнул старый гном.

– Дети, на то и дети, чтобы радовать, но и болея, у них природой заложено больше жизненной силы, чем у любого взрослого, дорогой Дор. – успокаивающе проговорил я.

– Ты так рассуждаешь, как будто что-то в этом понимаешь.

– Ну, я не всегда был под крылом Хэрна и Мартина. В моей недолгой жизни тоже многое успело произойти. У вас какие-то проблемы? Кто-то болеет?

Гном молчал, и только ещё больше грустнел. Скажет, не скажет, ведь видно, как ему плохо таскать это в себе. И тут его прорвало.

– Дочка, моя любимая дочурка. Родилась сразу после того, как я уже здесь женился, сейчас бы в невестах ходила, да лежит пластом вот уже пятнадцать циклов. Я что-то в себе из проклятых земель притащил. Следующие пацаны родились и растут нормальными, а Маниша… не ходит она и на вид тело и лицо сильно обезображены. Местный служитель, есть тут у нас храм, требовал умертвить кровиночку, так я его об стену разок приголубил – еле отскребли, с той поры сюда никто носа не кажет. Кому надо, что по работе сделать, Дэра ловят, заказы передают. А так никто эти годы не приходил. Жена плачет, а делать-то что? И умная у меня девочка, читать и писать умеет и к магии у неё способности, наверное, есть, да кто её этому учить будет? Так-то, малыш! Вы первые тоску разгоняете.