Сколько проспал, не знаю, проснулся – уже светло, солнце или как тут его, в зените, жара неимоверная, смрад от меня дикий, во рту сушняк, есть хочу, не могу! Зато, голова ясная, мысли чистые, настроение превосходное, рука – виновница не болит, слушается, двигается, поднёс к глазам, поизучал – всё на месте, пальчики, ладошка целая, никаких следов молнии, никакого кольца, кожа чистая, мягкая, розовая, нежн… стоп, а кольцо где?

Резко сел, повернулся к мешку, трости нет, кошельки с деньгами и драгоценностями на месте, всё на месте, а трости нет. Бред. Если бы тут кто-нибудь был, то меня бы, как и денег, точно бы уже не было. Спокойно. Может у меня галлюцинации? Да у тебя давно уже глюки, как сюда попал! А может это оттого, что пил настойку?

В прострации, минуты две пялился на руку, сжимал, разжимал пальцы, тряс рукой – эффекта ноль! Ни кольцо, ни трость не появились. Всё, хватит, надо привести себя в порядок, переодеться, доесть хлеб, попить «любимой» настойки и идти решать животрепещущие вопросы. Всё, в темпе!

Встал, снял грязные рубашку, штаны, панталоны. Небольшой ветерок приятно холодил обнажённое тело. Повернулся лицом к светилу, что проглядывало через плотный саван переплетённых ветвей деревьев и листвы. Сейчас бы позагорать, а перед этим хорошенько выкупаться. По идее, ручеёк, который здесь когда-то пробегал, должен привести к нормальной речке, реке или озеру, рано или поздно, но до воды доберусь. Конечно, лучше бы раньше. Нагнулся к мешку, достал оставшийся хлеб. Вкусно, но какой-то он чёрствый. Если хлеб успел так высушиться, то, сколько я тут провалялся? День, сутки, или двое? Вроде, кажется, что двое. Если так, то, похоже, погони не было или она прошла стороной. Это хорошо! Мешок до конца так и не разобрал. Ничего нет хуже, незавершённых дел, – как любил говорить персонаж одного фильма. Взял плащ отошёл от загаженного места на пару шагов, развернул его и положил на песок. Не люблю я, с голой задницей, на песке валяться. Перекидал на дождевик вынутое из мешка барахло, в том числе и сам мешок. В руках оставил только фляжку. Какой приятный, неповторимый вкус. Не знаю, может кому-то показалось бы что г…., а по мне, так бальзам. Перевернув мешок, вытряхнул все содержимое на подстеленный плащ.

Заканчиваем осмотр. Кубик, стороны сантиметра по четыре, какие-то иероглифы на каждой, а на одной – посередине дырочка, притом немного запачкана нагаром. Покатал его пальцами по плащу. В руки брать страшно, а вдруг бабахнет. Пока в сторону.

Котелок, небольшой литра на три. Металл странный, коричневый, медь, бронза, то ли ещё что, по форме, как бидончик, в детстве за молоком ходили с такими. Где-то крышка от него должна быть. Зуб даю.

Футлярчик, плотный и тяжёленький. Потряс немного, что-то стукается. После колечка брать в руки что-либо страшновато. Попытаемся открыть. Тянем. Не тут-то было, а если за разные стороны повернуть? Щелчок, отбрасываю в сторону, сам валюсь в другую, закрывая руками голову, зажмуриваю глаза. Вроде тихо, ничего не шипит, не взрывается. Открываем глаза, смотрю, футляр разлетелся на две равные части, и что-то из него вывалилось, в тряпочку замотанное. Встав на четвереньки, медленно приблизился к объекту. Аккуратно рукой касаюсь свёртка. От напряжения противно дрожат руки. Разворачиваем. Чудненько!! Такого я точно здесь увидеть не ожидал. Во всяком случае, в мешке этой странной обезьяны. Хотя, может и не его это, а трофей, скольких людей они в том караване положили. Великолепно выполненные серебряные столовые приборы. Нож, вилка, ложка – полный комплект, только чайной не хватает. Украшенные завитушками, ручки массивные, позолоченные. Ложка большая, глубокая, больше наших столовых раза в полтора, вилка трезубая, зубья прямые не изогнутые, нож острый, прямой, и зубчиков нет. Полюбовался ими. Да, это не ширпотреб китайского производства. Красиво! Умеют делать местные мастера. Складываем всё обратно в футляр, предварительно завернув приборы, во что-то, типа салфетки. Положил рядом с котелком.