Вообще-то, я собиралась врезаться в этого нахала еще раз, когда он выйдет из туалета. И шутку достойную заготовила, как раз под это дело.

Но теперь вижу, что за меня сама судьба, сейчас повеселимся.

Хихикнув, достаю связку из замка и перебираю ключи, примеряюсь к двери мужского туалета. Этот не подходит, этот нет, этот тоже нет...

А вот это он.

Запираю дверь. И даже на шаг отойти не успеваю, как поворачивается ручка. По ту сторону ее дергают раз, еще раз.

И раздается голос этого напыщенного грубияна:

- Черт возьми. Что за шутки. Блин. Заело что ли.

Ручка снова дергается.

И я не сдерживаю хохота.

- Взрослым дядям и тетям тоже иногда нужно посидеть в тихом уголке и подумать о жизни, - говорю ему. - Над своим поведением...

- Эй, малыш, это ты там что ли? - перебивает он.

- Да, это дикобраз, - подтверждаю.

- Дверь открой мне. Живо.

- Обойдешься.

- Слышь ты, пигалица, - со смешком обзывается он и переходит к угрозам, - я сейчас выйду и уши тебе надеру, поняла меня, зараза мелкая?

- Ты сначала выйди, - хмыкаю и убираю увесистую связку ключей в карман.

Под гневную музыку его голоса выхожу в зал, повторно глазею на аквариумы. Прикидываю, как подбросить ключи администратору, и возле стойки нежданно сталкиваюсь с папой.

Он аж боковым зрением видит меня, да такой степени моя прическа произвела на него впечатление. Папа отворачивается от сударыни-администратора и улыбается мне:

- Не пошла все таки в парикхмахерскую.

Качаю головой. Вижу, что он не злится больше, и поражаюсь, что с людьми делает любовь. Каких-то пятнадцать минут общения с Машей, и вот он - добрейший человек на земле.

- Ну, музыкантам передадите, да? - говорит он администратору и приобнимает меня за плечи. - Пошли за стол. Знакомиться будем.

- Но...- оглядываюсь на зал, чувствую, как ключи оттягивают карман.

- Пошли-пошли, - папа настойчиво ведет меня между столиков. - Сейчас еще Егор подъедет.

Уже подъехал.

- Пообщаетесь, - продолжает он.

Уже пообщались. И не дай бог, разъяренного сводного брата кто-то из туалета выпустит.

- Пап, мне надо...

- Не слышу, ничего не слышу, - отрезает папа и подтакливает к столику, за которым сидит его любимая блондинка. - Маша, знакомься. Моя дочь Варвара.

4. Глава 4

С Ритой заходим домой, и я еще из коридора слышу, как совсем рядом повизгивает Вероника.

Улыбаюсь.

Когда она делает вот так, я знаю - играет с собакой. У няни есть красивый толстенький мопс, и она иногда берет его с собой, в гости к нам.

А Ника обожает его, шерстка гладкая, блестящая, он весь в складочках, очаровательный.

- Можешь пока кофе попить, а я соберу Нику, - предлагаю Рите и сбрасываю в прихожей сапоги. И едва успеваю повесить курточку на крючок, как навстречу выруливает папа.

- Привет, - здоровается он с моей подругой, и на ходу застегивает ремешок часов на запястье, - почему трубку не берешь? Я несколько раз звонил.

- Телефон на беззвучном, на парах же была, - отчитываюсь и шепчу подруге. - Я сейчас. А почему няню еще не отпустили? - иду мимо папы, и потираю руки, предвкушаю, как сейчас зацелую нежные детские щечки и резко торможу, когда папа бросает мне в спину.

- Няня с Никой до вечера останется, а мы едем в ресторан.

- Это еще зачем? - хмурюсь и оборачиваюсь.

- Затем, - отрезает он и перед зеркальной дверью шкафа-купе поправляет узел галстука. - Всей семьей, поужинаем. Поболтаем. Егор про работу расскажет. Ну, Варя. Чего мух ловим? Иди, переодевайся.

Опираюсь ладонью на стену и молчу.

Ресторана только нехватало.

Я ведь час назад видела Егора, с букетом красных роз. И нашей преподшей. И настрой его в воздухе висел, чем он этим вечером собирался заняться - ясно было всем студенткам.