- Так мы просто общаемся, - в его голосе снова улыбка, на лобовое стекло липнут снежинки. Вжикают дворники, разбрасывая их в стороны. - Я пару дней, как прилетел. Интересно, что дома творится.

- Не знаю, что у тебя дома творится.

- Я понял, - он останавливается на очередном светофоре.

И я опомниться не успеваю, как он за воротник куртки притягивает меня к себе. Пугливо оборачиваюсь, его губы замирают в сантиметре от моих.

- Я зря тогда уехал, - шепотом говорит он, крепче сжимает мою куртку. - Надо было остаться, хоть ты и кричала, чтобы убирался подальше, на край света, - повторяет он мои слова, в точности, словно все это не пару лет назад случилось, а вчера. - Но сейчас ведь ничего не мешает. Заново начать.

Сама не заметила, как положила ладонь поверх его, широкой и теплой. Не заметила, как злость на него испарилась, оказалось, что мне так мало нужно - всего лишь немного ласки, и он рядом, его уверенный голос, и желание начать заново.

Не дышу, смотрю на его пухлые приоткрытые губы и жду либо еще слов, либо действий - после поцелуя гораздо приятнее признаться про дочку.

Будет очень приятно.

Эта мысль зудит в мозгу.

- У тебя телефон звонит, - он усмехается, и я спохватываюсь - это жужжание не в голове, оно из кармана.

Егор отодвигается, машина трогается.

Вылавливаю сотовый, это дожна быть Рита, с возмущениями, почему я ее в бильярде бросила, но на экране высвечивается папин номер.

- Секунду, - прощу смущенно, и краснею, когда Егор берет мою руку и сжимает в своей.

Принимаю вызов.

- Варя. Ты почему про мать ничего не сказала? - набрасывается на меня папа.

- А что там? - прижимаю телефон щекой и понижаю голос. - Мне уехать надо было, я ее запустила...

- Она с вещами приехала, Варя, - в раздражении напоминает папа, и я слышу на фоне ее голос - капризный и недовольный, - а у нас тут не гостиница.

- А как бы я ее прогнала? - резонно спрашиваю и пытаюсь сосредочиться, но не получается, рядом, в каких-то сантиметрах, сидит Егор, наши пальцв переплетены, а папа только что в важный вечер в моей жизни вклинился своим звонком. - У меня тут это...я перезвоню, - брякаю и сбрасываю вызов.

Смотрю на Егора.

Он сворачивает во дворы и петляет между многоэтажками.

- Пока меня не было друг с невестой в моей квартире жили, - рассказывает и паркуется в одном ряду с заснеженными машинами. - Сегодня с ним созванивались. Я его не выгонял, честно, - со смехом говорит он, глушит мотор. - У них горящие путевки на море. Уже пару дней, как улетели, - Егор разглядывает дом сквозь стекло и кивает на окна, - поднимемся? Угощу чаем с конфетами.

- Чай с липой и ароматом винограда, - говорит Егор и ставит на стол заварочный чайник. - С молоком?

Киваю и оглядываюсь в комнате.

Я в этой квартире была несколько раз. Первый - когда ее затопила. Потом - летними ночами после выпускного. И сейчас вот.

Кухонная зона небольшая, и такая чисто мужская, хайтек. Черно-белые тона и удобные красные стулья. Поперек комнаты стойка, и за ней основная комната с огромным угловым диваном черного цвета, по которому раскиданы красные подушки.

- Пойдем туда, - кивает Егор, проследив за моим взглядом и подхватывает наши чашки. Несет их к дивану, ставит на прозрачный журальный столик темного стекла.

Щелкает пультом телевизора, и большой экран загорается, беззвучно транслирует какую-то развлекательную ночную передачу.

- На каком курсе учишься? - спрашивает он и отхлебывает чай.

- На втором, - тоже пью и смотрю на него, как он откидывается на спинку и расслабленно вытягивает длинные ноги. Сижу и пялюсь на него, как дура, и когда он, весело хмыкнув, поворачивается, быстро отвожу глаза к телевизору.