― Я уверена, что ты хороший человек. А нервы помотать, так это и я умею. Так что ничего плохо в этом нет. Главное, меру знать.

― Ты права.

― Девушки, ваши коктейли, − к нам подошел официант с милой улыбкой. Мне вдруг захотелось ему улыбнуться, что я, собственно, и сделала.

― Спасибо, − поблагодарили мы и снова остались одни.

― Ты сейчас улыбаешься этому милому невинному парню, а к утру он будет с фингалом. В лучшем случае. А в худшем – с парой переломанных ребер, − заметила Карина, подняв бокал и помешав в нем трубочкой.

― Это за что еще?

― Да твой раненный быстро все просечет. Ты разве еще не поняла?

― Пусть лучше за собой следит. Желтопуз!

― Пхаха, Эсти!

― Ну а что, − хмыкнула я, поднимая свой бокал, ― такие мы, женщины. А давай за нас?

Карина кивнула и, стукнувшись бокалами, отпили сладкого напитка. Так вкусно!

― Эстель, это все хорошо, конечно, но у меня к тебе есть вопрос.

― Слушаю, − кивнула я, снова сделав пару глотков молочного коктейля.

― Там, на пляже, ты сказала такие слова, как «все равно его никогда не отдам». Речь шла о ребенке. А что ты имела в виду?

― Да это все Денис. Слушай, я ненавижу жаловаться и скажу тебе просто, чтобы поделиться, а не для того, чтобы ты мне как-то помогла. Ладно? Я привыкла все решать сама.

Мне действительно очень не нравилось, когда меня начинали жалеть. Поддержка ― да, но не жалость. А тут такое… Ну вот точно, нужно следить за словами: что и когда говорить.

― Денис обижен, как девочка. И он хочет, чтобы после родов я отдала ему ребенка.

― Кхм, чего? Ты предупреждай, что меня треш ждет, я же чуть не подавилась, − произнесла блонди, отставляя свой бокал.

― Извини.

― Ты хочешь сказать, что он собирается отнять у тебя ребенка?

― Ну да. Правда, я ему не отдам его. Пусть даже и не надеется.

― Правильно. А если что, у тебя есть я.

― Спасибо. Я уверена, все будет хорошо. Тоже не пальцем делана.

После нашего разговора мы отправились по своим номерам, договорившись встретиться в холле в семь вечера. Егор заказал в каком-то ресторане столик, где я буду снова чувствовать себя неуютно.

Но стоило мне зайти в номер, как я тут же увидела на кровати красивую коробку. Нахмурилась, удивившись ее появлению. Понятия не имела, что там может быть, учитывая, что и дарить некому. Единственная, на кого я могу подумать, это Карина, но она была со мной. Не думаю, что блонди специально задержала меня в холле, чтобы все это провернуть.

Сбросив шлепки, я отыскала в сумке свой телефон и тут же набрала подругу.

― Да, Лисичка, слушаю.

― Блонди, ничего не хочешь мне сказать?

― Ты о чем?

― Коробка на моей кровати.

Я прошла по комнате и присела на покрывало. Пальцами провела по коробке, создавая приятный шорох.

― Коробка? А что там?

― Ну, я у тебя хотела спросить, Карин. Мы же договаривались, больше никаких подарков.

― Да, договаривались, и я ничего не дарила. Открывай быстрее. Интересно же.

― Точно не дарила?

― Точно, − заверила она серьезным голосом.

― Может, номер перепутали?

― Давай сначала ты посмотришь, а потом решим, перепутали или нет.

Я выдохнула и таки согласилась.

Осторожно потянула за ленту, расплетая огромный бант. Медленно убрала атлас и подняла крышку коробки. Дальше меня ждала еще одна преграда в виде тонкой бумаги. Разорвала липучку с названием бренда и охнула, пораженная красотой содержимого.

― Что там, Эсти, не молчи?!

― Платье… красивое.

― Ого! Это же кто тебя так одарил?

― Тут записка. «Надень его сегодня. Прошу».

―Охохо, ну раз просят, значит, надо надевать. Жду встречи, чтобы поскорее посмотреть на эту красоту. Все, подруга, я побежала к мужу. Он соскучился.