— Ну ладно, — немного удивленно произносит девушка. — Можем и сейчас поехать…

— Спасибо!

Эльвина доделывает завтрак, но мы не едим его, а оставляем ребятам, вместе с запиской, что мы уехали. Саша и Максим обязательно поймут, с кем я поехала.

Машина Эльвины миниатюрная, но очень резвая особенно на сугробах, которые тут есть. Мы проходим их без проблем. Девушка ни о чем не спрашивает, но все равно уточняет уже в конце:

— Что-то случилось?

— Нет, с чего ты решила? — смотрю на нее.

— Ну, не знаю, ты постоянно смотришь то в телефон, то в окно, словно думаешь о чем-то. Это после вчерашнего? Слушай, ничего такого, просто пьяная игра…

— Нет, не из-за этого, — останавливаю ее. — Мне понравилось, но потом… в общем, кое-что произошло, но я не хочу говорить.

Наверное, это звучит грубо, так как девушка вроде милая, но мы знакомы всего ничего, чтобы рассказывать о настолько интимных вещах.

— Понятно, но знай, если что, я тут, и вроде умею хранить секреты, — улыбается она.

Благодарю ее. Эльвина высаживает меня прямо около дома, за что я еще раз ее благодарю, а потом быстро направляюсь к своему подъезду.

Каково же удивление родителей, когда я прихожу ни свет ни заря, в то время как должна быть с Сашей и Максимом. Приходится врать, что в домике вырубили свет и, соответственно, тепло, поэтому нам пришлось поехать домой. Родители вроде бы поверили, хотя, думаю, мама не до конца. Но я уже спешу в свою комнату, бросаю на кровать сумку.

Снимаю с себя вещи и иду прямиком в душ. Почему я так и чувствую их запах на себе?

Захожу в душ и сразу же включаю воду, беру гель, наливаю его на губку. Провожу по коже. Она все еще такая чувствительная. В зеркале замечаю несколько засосов на шее. Господи, хорошо, что у меня свитер с воротом, а то бы все всё сразу поняли. На бедрах нахожу несколько синяков и вспоминаю, кто их мог оставить. Скорее всего, Саша, когда… Снова перед глазами встает вчерашняя картинка, самые откровенные моменты. Чувствую, как внизу живота опять начинает тянуть, грудь ноет, а соски твердеют.

Аккуратно прохожусь губкой по внутренней стороне бедра, у меня там немного побаливает. Ну, ничего удивительного, еще вчера я была девственницей, а сегодня мои лучшие друзья решили, что мне нужно повзрослеть.

Усмехаюсь. Лучшие друзья… Наверное, стоит забыть эти слова, потому что сейчас я в этом совершенно не уверена. Ведь я знаю их с малых лет, мы воспитывались практически вместе, росли в соседних домах. Я знаю их тайны, а они — мои. Знаю, что у них были девушки, и не одна…

Да кому я вру, у них была куча девушек! И да, они оба были популярны в университете настолько, что многие хотели привлечь их внимание. Некоторые девочки дружили со мной только ради знакомства с ними. Сначала мне было очень обидно, а потом я как-то привыкла к этому и научилась разбираться, кто реально хочет дружить со мной, а кто только делает вид.

И сейчас я даже не понимаю, зачем, зачем они все испортили?! Может, они решили, что нашей дружбе пришел конец? Тогда сказали бы прямо, а не делали меня игрушкой на ночь. Потому что я не хочу быть ею, никогда не хотела!

Я опять плáчу. Да, мне понравилось быть с ними, отдаваться, получать первый опыт, удовольствие, первые оргазмы... Но это мимолетная ночь, а наша дружба… она ведь строилась годами, и сейчас они просто разрушили ее до основания.

Не знаю, сколько просиживаю так. Наверное, до того момента, когда мне становится холодно. Тогда я смываю с себя пену и выхожу.

На кухне меня уже ждет мама, и я понимаю, что очень проголодалась.