– Это вы сказали. Наши западные друзья в подобных случаях отвечают: «Ноу коммент».

– Ваш бинокль – не записывающее и передающее устройство? – спросил Ибрагим, взглянув на направленные прямо на него просветлённые объективы.

– Можете разобрать его на детали, – генерал протянул турку «Цейс». – А ваш секретарь нас не пишет через что-нибудь, спрятанное в портфеле?

– Аналогично. О том, сколько ваших сотрудников могут за нами наблюдать с крыш окружающих зданий, я не спрашиваю.

– Оставьте свою паранойю. После испытания вашего «Гнева Аллаха» и того, что вы устроили в Москве, а мы достойно ответили, винтовка на крыше – как минимум смешно. Согласны? Давайте разговаривать, как взрослые люди. Я – по официальному статусу сейчас никто, вы – в одних местах кто-то, а здесь – тоже никто. Вернее – не более чем купец, прибывший для обсуждения контракта. И это правильно. Ваше слово первое, Ибрагим Рифатович.

Катранджи, приняв предложенные условия, заговорил. Как ни крути, а он ведь действительно, пусть и опосредованно, через Чекменёва, был допущен к прямым переговорам с могущественным самодержцем всея Руси. Совсем другой уровень, чем конфиденциальный разговор с премьером одной из европейских держав. Особенно если учесть всё предыдущее, он мог быть доволен. Исторический противник зла не таил, говорил всё, что думает, а это подтверждает возможность начать отношения как бы с чистого листа.

Так и сказал, присовокупив, что ценит подобное, достойное мужчин отношение. И неплохо бы им сохранить такие и впредь. Основываясь на европейских понятиях, если Игорь Викторович категорически не приемлет «восточных».

– Отнюдь. Вполне приемлю. Но – на паритетных началах. Чтобы потом недоразумений и лишних обид не возникало, – усмехнулся генерал.

Он, разговаривая с Ибрагимом, одновременно отслеживал качество работы Уварова. Неплохое, кстати. Среди фланирующей по бульвару публики он, с известной долей вероятности, определил только двух персонажей, могущих быть сотрудниками «Печенегов». А ведь, зная подполковника, тут их должно крутиться не меньше десятка. Или очень хорошо маскируются, или Уваров организовал прикрытие совсем не так, как предполагал Чекменёв. В любом случае – лишний плюс ему.

Катранджи объяснил своё желание вступить в контакт вполне разумно. С момента воцарения Олега Константиновича мировая геополитическая карта кардинально изменилась. Информация о том, что Император собирается сменить приоритеты и сосредоточиться исключительно на собственно российских интересах, своевременно стала известна «кому надо» и встретила полное понимание.

– Собственно говоря, Игорь Викторович, вы не можете не признать, что все наши предыдущие действия определённым образом сыграли вам на руку?

– Не могу, – легко согласился Чекменёв. – Наши партнёры по ТАОС слишком быстро и крайне непрофессионально раскрыли карты. Тем самым подтвердив, что ничего в их отношении к нам не изменилось. Ради того, чтобы в очередной раз напакостить России, забыли о своих действительно «жизненных интересах». Ну и ради бога. Баба с воза, кобыле легче.

– Очень приятно это слышать. Мы, со своей стороны, хотим сделать вам предложение, от которого вы едва ли сможете отказаться.

– Хотелось бы верить. Излагайте.

– Если Россия действительно решит выйти из ТАОС и отвести все свои экспедиционные войска в пределы естественных границ, мы готовы гарантировать, что впредь эти границы не будут подвергаться сомнению, а тем более – нарушаться. Может быть заключено большое количество торговых и иных соглашений, безусловно взаимовыгодных. И это кроме того, что высокие договаривающиеся стороны автоматически получат массу преференций, прекратив тайное и явное противоборство, направив ресурсы на иные цели…