И сердце Анны, замороженное вот уже целый долгий год – с того мгновения, как ее чудесный сыночек умер внутри ее и она не могла его спасти, – снова растаяло.
– Конечно, Рози, заходите. Давайте вместе пообедаем.
Снова наступили мрачные дни.
Облака заволакивали небо каждый день. Джерри казалось, что, если они исчезнут, за ними не будет неба. Эти облака были чем-то похожи на Анну. Однажды, это было пять месяцев назад, жарким днем он пришел домой, покормил скот и позвал жену – а в ответ раздалось лишь насмешливое эхо.
В тысячный раз Джерри Вест перечитывал записку, которую оставила Анна:
«Мы оба понимаем, что все кончено. Я не могу родить тебе детей, которых ты так хочешь, и я больше не могу здесь жить: всегда одна, всегда в молчании.
Джарндирри мне больше не нужно. У меня есть наследство матери. Мне хватит для жизни. Используй деньги, чтобы содержать эти земли в порядке, – они скорее твои, чем мои. Не пытайся найти меня. Я не вернусь.
Я подам на развод, когда пройдет год. А ты можешь завести детей. Для тебя еще совсем не поздно. Будь счастлив».
И все. Несколько неровных строчек, без упоминания их имен. Будто пять лет брака ничего не значили для нее. Будто пять лет создания их дома, борьбы за выживание в этих краях с тяжелым климатом, борьбы за право создать семью, их семью, для нее не существовали.
Так почему бы и ему не выбросить эти дурацкие мысли из головы? Анна ушла от него пять месяцев назад, ни разу не пыталась связаться с ним сама и выгоняла его каждый раз, когда он приезжал в ее маленький дом на окраине Брума. Джерри сразу же понял, что жена поехала именно туда – она любила это место. Она даже хотела провести там их медовый месяц, а не лететь в Европу на шесть недель, как они и сделали. Он всегда обещал ей обязательно съездить вместе с нею в Брум – когда-нибудь…
Ну и в конце концов она сделала так, как хотела.
В прошлый раз, когда он прилетел в Брум, она даже не пустила его на порог и лишь передала ему документы о разводе. «Оставь меня в покое, Джерри. Если ты снова меня побеспокоишь, я обращусь в полицию». Ее светло-карие глаза, большие и нежные, как у оленя, были наполнены непреклонной решимостью. А потом она захлопнула перед его носом дверь.
Но разве Джерри мог примириться с тем, что все кончено, если он не понимал почему? Ее записка – просто какое-то недоразумение. У них была прекрасная жизнь, и они могут обрести все, что потеряли: счастье, Джарндирри, детей. Он все спланировал. Ему надо только вернуть Анну домой.
Когда умер Адам… его прекрасный сын… он тоже хотел умереть. Но когда Анна очнулась от наркоза и поняла, что у нее разорвалась матка, отчего и погиб их ребенок, и ей срочно удалили ее, она неузнаваемо изменилась. Его любящая, идеальная жена перестала существовать. Анна отвернулась от всех близких людей, и в первую очередь – от него и своей сестры Ли. Единственным человеком, с которым Анна разговаривала, была Софи, но школьная подруга не стала разговаривать с ним о том, что творилось в душе у его жены.
«Спроси ее сам, Джерри» – это было все, что Софи сказала ему.
Но как это сделать? Анна отказывалась говорить с ним. Он понимал, как ей тяжело, но не терял надежды. Несколько месяцев Джерри добывал информацию, наводил справки и в конце концов выяснил, как им с Анной заиметь таких желанных для них детей. Он все спланировал. И ждал, когда она выздоровеет, чтобы изложить ей свои планы.
Но, несмотря ни на что, Анна не выздоравливала. Казалось, Джерри перестал для нее существовать. Она отказалась от него, от их совместной жизни, от всего. С ней творилось что-то неладное. Независимо от того, что было написано в свидетельстве о собственности, Анна была Каррен, представителем четвертого поколения известной династии. Без нее Джерри был как без рук. Все знакомое и любимое в одночасье погрузилось в темноту – такой густую, что он не мог ничего разглядеть. Он чувствовал себя человеком, который вторгся в чужую жизнь, но это была единственная жизнь, которую он всегда хотел, и единственная мечта, которую он лелеял.