Ох, и злющий вернулся Подольский.

Наверное, важная встреча не порадовала. Так есть на кого нападать.

— Шеф, я не это… не сильно приставал. Она сама согласилась мою футболку зашить.

— Да, мне нетрудно помочь, — подтверждаю в наше оправдание.

Нахмуренный босс показывает громиле на дверь.

— Быстро исчезни, пока я тебе мозги не зашил!

Семен вылетает из приемной, даже позабыв, что футболка все еще у меня. Никита хватает зашитую вещь и бросает ему вдогонку.

Возвращается. Пыхтит, недовольный как черт. Взглядом свирепым расстреливает.

Ой, как неудобно получилось. В первый рабочий день раздеваю охранников.

— Скажете, что для меня запрет на помощь сотрудникам? — опережаю негодование в свой адрес.

— Угадала. На рабочем месте пусть не раздеваются перед тобой.

— Значит, после работы можно?

— Лера! Ну не с Семеном же?!

— Я имела в виду зашивать спецодежду, а вы о чем, Никита Романович?

Невинно улыбаюсь, отводя от него взгляд. Бесить бывшего все-таки дополнительный бонус к зарплате.

— Ты можешь и не обращаться ко мне на «вы», — внезапно переключается Подольский. Целый день к нему так обращаюсь, заметил только сейчас.

— Как ваша помощница и только сотрудница, — подчеркиваю статус без отсылок на прошлое. — К начальнику хочу обращаться как полагается, уважительно. Хотя бы это вы мне разрешите оставить?

— Мне без разницы. Готовь крепкий кофе.

И хлопает дверью в свой кабинет.

Ну и ладно, без разницы ему. А к Семену тогда зачем прицепился? Симпатичный парень вообще-то, спортсмен. С ним даже не страшно ходить ночью в подворотни.

Надолго меня, к счастью, не задержали. Но все равно пришлось договариваться и забирать Полину от нашей новой няни-воспитательницы. Уже и так понимаю, что вовремя приезжать за дочкой в садик не смогу. Да еще и шифроваться приходится, чтобы узнавать, как дела у моей крошки.

С утра мы спокойно с Полинкой дошли до остановки, я слушала новую песенку, которую они учат в садике. Вот ничего не предвещало поворота к новой, неожиданной теме.

И только стоило нам сесть в плотно забитый автобус, началось то, чего я боялась. Рядом с нами занял место худощавый мужчина в наушниках, погруженный в свой телефон.

Дочка вытягивает маленькую ручку и дергает мужика за провод наушника. Он поднимает недовольный взгляд на меня.

— Ты мой папа? — спрашивает дочка у соседа по сиденью.

— Нет. И чужие наушники трогать нельзя, — строго отчитывает он, снова уткнувшись в гаджет.

Я сижу с обомлевшим лицом.

— Мама, мама! В садике у деток есть папы, а мой где? Где папа Полинки?

Боже… Пусть бы лучше обсуждали там, как раньше, брендовых кукол.

— Доченька, давай мы потом поговорим, — неловко себя чувствую.

У Полины звонкий голосок, привлекает внимание всех, кто рядом в автобусе.

— А ты его видела, ма?

— Да, конечно, — бормочу, сгорая от стыда.

— А мой папа класивый?

— Оч-чень. Красивый, большой, умный.

Еще он гад, несдержанный псих и склонен менять часто девушек. Надоедают ему, королю. Однажды так и я надоела.

Автобус тормозит на остановке. Полина соскакивает с моих колен, выбегает на проход и хватает высокого парня за ногу.

— Нашла! Ты папа Полинки? Ты класивый!

— Нет, нет, это не он, — отдираю цепкие пальчики дочки от штанины смеющегося парня. — Простите, моя дочка так играется.

— Сначала мамы наиграются, потом и детей растят без отцов, — фыркает сзади сидящая женщина.

Пропускаю колкую реплику мимо ушей. Задевает, конечно. Но важнее, что Полина не поняла суть обвинения в мой адрес.

— Вам какое дело? Вы кто такая, чтобы судить? — на нее нападает другая женщина с сиденья сбоку.