— Я опять встретилась с матерью Андрея, — сбивчиво шепчу себе в ладони.

— В смысле? Где ты была?

Я делаю дрожащий вдох и медленно стекаю по двери к полу. Сажусь прямо в одежде на коврик в коридоре.

— Я ходила к Андрею на… — Слова застревают в горле, а я сильнее прижимаю трясущиеся ладони к горящим щекам.

— Лерка! — вскрикивает Вика. Слышу, как она негодующе ударяет ладонью по дверце шкафчика в коридоре. — Зачем тебе это? Что ты хотела?

Провожу ладонями по лицу, неосторожно сминая его.

— Вик, — поднимаю глаза и упираюсь беспомощным взглядом в сестру, застывшую напротив меня. Вика складывает крест-накрест руки на своём стареньком поварском переднике и качает головой. — Думаешь, всё перечеркнуть и забыть можно с первой секунды? Отец моего ребёнка погиб.

— Не погиб, а откинулся, потому что мозгов не было, — она жёстко режет словами. — Да и после того, что ты мне рассказала, этот гад даже… — и замолкает. Я и в её паузе всё понимаю, но о тех, кого нет, либо хорошо, либо никак. — Что хотела его мать?

— Чтобы на его месте оказалась я, — произношу, едва шевеля языком. Обессиленно опираюсь уже всей спиной и затылком на входную дверь.

— Вот курва…

— Вика, мне страшно. Я не знаю, что делать дальше. Как будет дальше?

Сестра вздыхает. Тяжело и напряжённо, но присаживается рядом со мной прямо у двери. Обхватывает мою голову руками и прижимает к себе.

— Я не знаю как... — шепчет Вика. — Никто не знает, но давай попробуем просто жить.

Закрываю глаза, из которых по щекам уже рвутся слёзы. И вместе с ними полностью погружаюсь в вязкую пустоту внутри себя. Но прижимаю ладони к животу.

У меня нет денег. Нет родителей и опоры. За моими плечами детский дом и полное разочарование в том, что в жизни бывают чудеса. Всё, что есть у меня, — это Вика и мой ещё не родившийся ребёнок.

Каков мой выбор? Наверное, действительно… Хотя бы просто попытаться жить дальше...

8. Глава 8

Лера

— В маленькой кастрюльке пюре, в кувшине компотик, но много не давайте…

— Детка, не переживай. Всё у нас хорошо. Пашенька, скажи мамочке, чтобы шла и спокойно грызла гранит науки.

Слышу в трубке родной голосочек сына и его попытки что-то рассказать мне на своём тарабарском языке. Моя улыбка тянется до ушей, пока я перескакиваю ступеньки вверх по университетской лестнице.

Прошло полчаса, как я вышла из дома, и беспокойство никак не перестаёт меня догонять. Я по пальцам могу пересчитать дни, когда оставляла Пашу либо с Викой, либо с тетей Нюрой, нашей соседкой снизу. Очень милая и заботливая бабуленька лет шестидесяти. Мы познакомились с ней прямо в день переезда.

Так вышло, что почти сразу после той истории с Никольскими Вике предложили хорошую работу, но в другом городе. И моя сестра бескомпромиссно решила, что мне нужно ехать с ней. А я и не сопротивлялась. В этом месте меня больше ничего не держало. Ходить по улицам и бояться встречи с Аллой Сергеевной желания не было. Мне больше никак не хотелось соприкасаться со всей реальностью, связанной с Андреем...

Так мы и оказались в другом городе. Снова съёмная двухкомнатная квартира, а я уже пузатая. Но мы с сестрой выстояли, сумели обойти все углы и справиться со сложностями.

Правда, Пашку я родила немного раньше срока, под самый Новый год. И теперь моему богатырю чуть больше годика. Всё это время я старалась не сидеть на шее у сестры. Приловчилась между заменами памперсов и кормлениями грудью заниматься переводами текстов с английского: то контрольные работы для заочников, то различные тесты и сочинения. Всё это тяжело... Да, без изысков, но у Пашки есть всё самое необходимое.