Что случилось? Ты трезв, сынок? Тебя не опоили случайно? – вопрошал Дик. Такое обращение явно смутило его светлость, но он держался храбро.

– Сначала все думали, что это шутка, – сказал он. – Мистер Гоббс решил, что у меня случился солнечный удар. Я и не думал, что мне всё это понравится, но теперь, когда я привык, мне очень нравится такая жизнь. Старый граф, мой дедушка, и он хочет, чтобы я делал всё, что мне заблагорассудится. Он очень добр, если он граф; и он прислал мне много денег вместе с мистером Хэвишемом, и я дал их вам, чтобы выкупить Джейка.

А кончилось всё тем, что Дик действительно выкупил Джейка и оказался обладателем бизнеса, нескольких новых кистей и самой удивительной вывески и костюма. Он не мог поверить в свою удачу так же долго, как не могла в неё поверить женщина – яблочница из древнего загадочного рода, и как во сне ошалело хлопал глазами, глупо глазея на своего благодетеля, уверенный, что спит и может проснуться в любую секунду. Он, казалось, ничего не понимал, пока Седрик не протянул ему руку для рукопожатия, прежде чем уйти.

– Ну, до свидания, – сказал он и, хотя старался говорить спокойно, но голос его предательски дрожал, и его большие карие глаза вдруг заморгали. – Я надеюсь, что у тебя всё будет хорошо. Мне жаль, что я уезжаю, и покидаю вас, но, возможно, я вернусь снова, когда стану графом. И я хочу, чтобы ты мне написал, потому что мы всегда были хорошими друзьями. А если ты мне напишешь, то вот куда ты должен отправить свое письмо!

И он протянул ему листок бумаги.

Меня зовут теперь не Седрик Эррол, а лорд Фаунтлерой и… и до свидания, Дик!

Дик тоже подмигнул, и всё же ресницы у него были мокры от слёз. Он был негром и был совершенно безграмотен, и ему было бы трудно выразить в тот момент, что он чувствовал, длаже если бы он попытался. Возможно, поэтому он и не пытался, а только моргнул и проглотил комок в горле.

– Я бы не хотел, чтобы ты уезжал! – сказал он хриплым голосом. Потом он снова подмигнул. Затем он взглянул на Мистера Хэвишема и стал мять фуражку.

– Слава богу, сэр, что вы привезли его сюда, а он… он такой странный малый, – добавил он, – У меня на руках целая куча таких, как он! Он такой забавный маленький мальчик, такой странный, такой добрый маленький мальчик!

А когда они повернулись и пошли прочь, он долго стоял и смотрел им вслед с совершенно ошеломлённым видом, глаза его застилали слёзы, а в горле стоял комок, он смотрел на галантную маленькую фигурку, весело марширующую рядом со своим высоким, напряжённым эскортом до тех пор, пока она не исчезла за углом.

До самого отъезда его светлость проводил всё своё время в магазине мистера Гоббса. Мистер Гоббс от этих вестей погрузился в уныние, он был очень подавлен. Когда его юный друг торжественно вручил ему на прощание золотые часы с цепочкой, Мистер Гоббс с трудом принял подарок. Он положил футляр на свое крепкое колено и несколько раз громко высморкался.

– На нём кое-что написано, – сказал Седрик, – Там, внутри футляра. Я сам говорил ему, что писать – «От его старого друга, лорда Фаунтлероя, к мистеру Гоббсу». Когда будешь видеть это, вспоминай обо мне! Мне так не хочется, чтобы ты забывал меня!

Мистер Гоббс снова громко высморкался.

– Я никогда не забуду тебя! – сказал он чуть хрипловато, таким же голосом, как говорил Дик, – и ты не забудь меня, когда окажешься среди британской аристократии!

– Я не забуду тебя, кто бы я ни был, – ответил Его Светлость, – Я провёл с тобой самые счастливые часы жизни, по крайней мере, многие из моих самых счастливых часов. Надеюсь, ты когда-нибудь вернёшься ко мне. Я уверен, что мой дедушка был бы этим очень доволен. Возможно, он напишет и пригласит тебя, когда я расскажу ему о тебе. Ты ведь не будешь возражать, если он окажется графом, я имею в виду, что ты не останешься в стороне только потому, что приглашение приехать будет исходить от графа?