7. Глава 7

Мишка Воеводин врезался в меня, когда я почти дошла до директорского кабинета. Роста в Мишке – хорошо если метр, веса – тоже кот наплакал. Но за последние дни я так измучилась, что меня могло сбить с ног и дуновение ветра. Покачнулась.

– Ой, Марьванна простите!

В последний момент ухватившись за ручку двери, только чудом удержалась на ногах.

– Ничего, Миш. Ты сам-то не ушибся?

– Не-а, – деловито сообщил мальчонка.

– Вот и славно. Ты же помнишь, да, что по коридорам бегать нельзя? Как раз во избежание таких случаев.

– Я больше не буду, – поклялся Воеводин, развернулся на сто восемьдесят и помчал вперед так, что только пятки сверкали. Хороший мальчишка. Шустрый, веселый. Какими и должны быть дети. Интересно, как я без них? Посреди учебного года не так-то просто найти место по специальности. Все мои поиски пока – мимо. А тут, на старом месте, оставалось каких-то два дня.

– Машенька? Заходи-заходи. Ты чего здесь встала?

Чудны, Господи, дела твои. Я опять Машенька? Радоваться бы, но не получается. Все не могу отделаться от мысли, что меня предали. Впрочем, разве это главное мое несчастье? Я же вторую неделю как на вулкане. Вижу кого – шарахаюсь. Просыпаюсь, открываю деревенский чат и, если в нем много сообщений, стыну. Так и жду, что кто-то выложит то мерзкое видео, где мы со свекром. Глаз сомкнуть не могу. А когда все же удается уснуть, просыпаюсь в шоке от другого… Мне Иван Сергеевич снится. Выходит, врут, когда говорят, дескать, с глаз долой – из сердца вон. Мы с ним и не виделись больше. Уж не знаю, кто кого больше избегал. Я его. Или он меня. Один только раз столкнулись в саду. Он что-то там мастерил. Увидев меня, застыл весь, подобрался.

– Добрый вечер, – пискнула я.

– Добрый.

Говорить нам с ним больше было не о чем. Вот почему я развернулась и хотела даже уйти. Но он меня окликнул.

– Маш…

– Да?

– Ты нашла квартиру? Мое предложение в силе, я добавлю. Ты какие-нибудь достойные варианты смотри, лады? Или, хочешь, я тебя со знакомым риэлтором состыкую. Правда, он больше по коммерческой недвиге, но…

– Не надо. У меня есть и риэлтор, и все необходимое.

Наши взгляды встретились. Покровский кивнул. И отбросил от себя ветку. Сад он, что ли, чистил?

– Ну, смотри сама. Если что – я рядом. Ты всегда можешь на меня положиться.

Это я уже сто раз слышала. Но почему-то, кивнув, все равно на секунду замешкалась, будто давая ему шанс еще чего-нибудь добавить к сказанному. Ветер трепал беззащитные почти полностью голые ветки, сумерки сгущались, в воздухе густел аромат дыма, сырой земли и его парфюма. Именно тогда мне впервые подумалось, что неплохо бы мне и ему рассказать о злосчастном видео. Потому как оно касалось Покровского напрямую. Но это было так мучительно стыдно, что я не смогла. Отвернулась. Оборвала с куста несколько ягод калины, растерла между пальцев, пуская горький сок, и, пробормотав нелепое «спокойной ночи», ни разу не вдохнув полной грудью – все надеялась, что он за мной увяжется, пошла к себе.

Но он даже не окликнул. «Видать, справился с моими ведьмовскими чарами», – подумала я и истерично хохотнула. А потом расплакалась. Уезжать с насиженного места, с места, где я родилась и выросла, где в могилах лежало несколько поколений моих предков, было ужасно страшно. Да и как без Ивана я буду? Не имея возможности даже тайком на него взглянуть…

– Маша! – нетерпеливо напомнил о себе директор.

– Добрый день, Николай Степанович. Вызывали?

Шевцов окинул меня хмурым взглядом. Постучал по столу. Отвернулся.

– Хреново выглядишь, Мария! Не ешь, что ли, совсем?