– Простите ради бога, я совершенно не хотела вас толкнуть.

Встав на ноги и отряхиваясь, я, наконец, смог увидеть того, или, вернее, тех, кто меня сшиб. Судьбе было угодно устроить мне маленькую проверку на мою собственную толерантность: передо мной стояли сиамские близнецы. Это были две миловидные, довольно крупные девушки, сросшиеся спинами. Они были одеты в трико с четырьмя рукавами и длинную юбку до колен. Верхняя часть трико открывала сросшиеся плечи, и это зрелище инстинктивно, помимо воли вызывало неприятие. У меня мгновенно промелькнула мысль, что, если бы не это обстоятельство, они были бы вполне симпатичными девушками. В последнее время я много думал о природе человеческого отношения к «не таким» людям, конечно, в свете своей личной трагедии. Теперь я воочию видел другую трагедию, отличную от моей, и никак не мог побороть в себе не то чтобы отвращение, скорее какую-то инстинктивную неприязнь. То, что на меня, должно быть, смотрят с таким же чувством, при этом ничуть не помогало.

– Извините меня, пожалуйста, – сказал я. – Я не нарочно. Меня зовут Фокс, Фокс Райан, я новенький в городе.

– Ух ты, тот самый док! – сказала одна из девушек.

– Ну и что? – ответила другая. – Подумаешь, не Дэвид Копперфильд же.

Голоса у них были совершенно одинаковые, к тому же говорили они странно – первая начинала отвечать второй еще до того, как та заканчивала фразу.

– Меня зовут Одиль, – сказала более приветливая, протягивая мне руку. – Одиль ла Марш, я родом из Франции.

– Одиль, не кокетничай, – тут же одернула ее вторая. – И потом с каких это пор Эко-Бей находится во Франции? Я всегда думала, что родилась в провинции Северные Территории в Канаде. У тебя, похоже, другая информация?

Но руку она мне тоже протянула.

– Одетт ла Марш, – представилась она. – Работаю конферансье и имею несчастье быть сестрой этой cocotte.

– Одетт! – немедленно возмутилась сестра. – Как ты можешь говорить подобное совершенно незнакомому человеку! Он про нас может такое подумать!

– Не про нас, а про тебя, – спокойно ответила та. – И пусть думает что угодно. А я вижу, что у тебя глазки уже загорелись, как только ты его увидела. Откуда я знаю, может, ты специально его толкнула! Чтобы привлечь внимание к своей потрясающей особе.

– Ну Оде-еее-тт! – взмолилась Одиль. – Перестань уже, пожалуйста. Вы нас простите, – обратилась она ко мне. – Одетт просто мне завидует, и…

– Я?! Завидую? – возмущенно возопила ее вторая половина. – Я тебе завидую? Да я тебе сейчас…

– Я, пожалуй, пойду, – решил я вставить в эту перепалку свои пять копеек. – Не хочу мешать вашему общению. Весьма рад знакомству.

– Взаимно, – ответила Одиль, сбившись с ритма своего возмущения.

– Мы тоже очень, очень рады, – добавила Одетта практически одновременно с ней. – И кстати, нам с Одиль пора бежать, представление начнется через десять минут.

– Через пятнадцать, – педантично поправила Одетта сестру. – Но, в общем-то, она права, нам пора. Надеюсь, вам понравится у нас. Оревуар.

– Оревуар, – несколько ошарашенно сказал я и пошел в ту сторону, куда шел до этого, а близнецы довольно слаженно умчались. Это была сложная, но не лишенная даже некой грации симфония движения. Я бы назвал ее «два в одном».

Я неторопливо пошел по чреву броха. Внутри этого реликтового сооружения была вторая стена, шедшая параллельно внешней. Пространство между стенами было перегорожено легкими стенками, вероятно, деревянными, и, как я узнал впоследствии, разделено на большое число помещений, где и находились все службы цирка. Непосредственно за второй стеной находился зрительный зал с круглой ареной по центру. Вот это пространство и накрывал старенький цирковой шатер. Изнутри он выглядел не менее ветхим и видавшим виды, чем снаружи. Вокруг арены уступами поднимались зрительские ряды, при ближайшем рассмотрении я заметил, что сделаны они из бетона с деревянными накладками сидений. Сделали их явно очень давно, не менее полувека назад. Между секторами зрительских рядов имелись довольно широкие проходы, в которых в данный момент скапливались зрители. Со мной то и дело здоровались незнакомые мне люди. Я заметил Мэри-Сьюзен в компании Барбары и поискал глазами Барта, но того нигде не было видно. Большинство людей были одного со мной роста, но почти все рыжие. Людей нормальных размеров было не больше дюжины, если считать Барбару, и каждый из них заметно выделялся в низкорослой толпе.