Девушки грациозно сбегали по лестнице и выстраивались по обе стороны. Потом появились мальчишки с букетами и роздали девушкам по цветку. И лишь после этого появился распорядитель церемонии. Он величественно замер на верхней ступене лестницы, дождался, пока умолкнут барабаны и перестанут шуметь зрители, воздел руки над головой и объявил о том, как радо солнце встречать прекрасного мужа идущего по пути императоров.

За спиной Айдэка кто-то непочтительно хмыкнул и проворчал, что прекрасный муж мог бы и поторопиться, потому что тут люди собрались ради вина, которое получат не раньше, чем он из принца превратится в императора.

Прекрасный муж назло этим людям торопиться не стал.

По лестнице сначала сошли воины в полном доспешном облачении. Они громыхали металлом, бряцали мечами об наплечники и время от времени восклицали: «Оев-оев-оев!». Что это загадочное «оев» означает, похоже, не знали и сами воины.

После воинов вышли маги, увешанные защитными амулетами так, словно не одного человека собирались защищать от безумцев, возжелавших убить принца прямо во время церемонии, а на войну шли.

За магами, наконец, пошел принц — в доспехах, с мечом и с амулетами. К доспехам принц был явно непривычен. Не к таким, в которых человек выглядел чудовищем из железа и кожи. Такие вообще полагались воинам ростом с Айдэка и с его же силой. Но церемония есть церемония, и принц терпеливо шел, старательно не опуская плечи и гордо держа голову вместе с рогатым тяжеленным шлемом.

За принцем опять шли маги, а за ними — воины.

Айдэк проводил принца взглядом, осмотрелся и решительно стал выбираться из толпы. Потом полез на примеченный заранее балкончик, радуясь, что оттуда не видно Золотую дорогу и именно поэтому на него не набились зрители. С балкончика перебрался на крышу, а там ловко побежал следом за принцем. Нахально и даже не пытаясь скрываться. Убийцы так точно не бегают. Перепрыгнув на соседнюю крышу и проигнорировав окрик обнаружившихся там то ли воинов, то ли стажников, он ловко перескочил через дымарь, добежал до края и сиганул на следующую. А оттуда уже было отлично видно происходящее перед храмом.

То ли стражники, то ли воины на этой крыше тоже были, но они, наградив Айдэка не самыми ласковыми взглядами и убедившись, что оружия у него нет, пообещали набить морду и вернулись к церемонии, которая их явно интересовала гораздо больше, чем какой-то грузчик.

Айдэк нахально пристроился рядом с ними и стал наблюдать. В первую очередь за теми, кто стоял в ближнем круге зрителей. Его интересовало, кто с кем рядом стоит, само по себе это могло много сказать о симпатиях и договорах. Увидел адмирала Дореби, все-таки успевшего прибыть в столицу до церемонии, и с насмешкой отметил, что стоит он практически в одиночестве, то ли не успев никому предложить свои услуги, то ли не решаясь это сделать, помня о золоте и опасаясь, что партнеры станут тоже на него претендовать.

Из храма тем временем вышел старший жрец, неся на подушечке императорский венец. За ним шли жрецы рангом пониже и что-то загадочно и красиво пели. Девушки, стоявшие на лестнице, видимо, это заметили и поспешили к храму, чтобы выстроиться вокруг площадки, на которой стояли жрецы и коленопреклоненный принц, вместе с друзьями, помогшими ему опуститься на колени и не опозориться. Девушки подключились к поющим жрецам и стали медленно поднимать и опускать руки, словно собирались взлететь. Главный жрец что-то принцу рассказывал, видимо, что-то такое, что должен был слышать он один, потому что говорил очень тихо. Несчастный Ромул терпел и наверняка мысленно проклинал шлем и первого императора, которого угораздило уродиться огромным, сильным и очень терпеливым.