- Небось, отчислять будут.

- Скорее уж санкции наложат.

- Или её.

Как же было противно. Каждое их слово распространялось ядом под кожей. Но я ничего не мог. Слишком слаб, слишком зависим: от чужой силы, мнения, положения. И ненавидел себя за это.

- Может позвонишь отцу, чтоб всё уладил? - тихо спросил Лорс - единственный адекватный в этом сборище.

- Ты сам знаешь, что не поможет. Он скорее сам сделает всё, чтобы добить её.

В этом я даже не сомневался. Отец слишком ненавидел Адалис, чтобы хоть что-то сделать для неё. Он и меня-то, родного сына, не любил. Его вообще сложившаяся жизнь не устраивала: сначала стал вторым супругом у матери, вроде слабой и наивной, но прогнуть её не смог, слишком уж была умна, что уж говорить о её первом муже - отце сестры... так ещё и я родился мальчиком, чем обломал очередные его планы возвыситься над всеми и заполучить наконец должную власть.

Даже сейчас, когда сестрица стоит во главе семьи, вместо ушедшей на покой и уехавшей отдыхать подальше от бурления интриг матери, он всячески строил ей козни. И, кажется, последняя тоже была подстроена им, якобы от моего лица. А я ничего не смог. Опять.

Перед глазами до сих пор стоят её прекрасные глаза, полные слёз, на застывшем за отстраненной маской лице. Но её руки дрожали, прижимая одеяло к голой груди.

Уроды. Если бы я только мог защитить, стать её опорой. Не щитом, так мечом.

Вот и сейчас меня за шкирку схватил Ноан, волоча на встречу той, которую опозорил. Чтобы я снова испытал боль поражения и собственной слабости.

И если я готовился увидеть бледную тень за ледяным панцирем, то увиденное вызвало какое-то неприятное чувство внутри. Не то, что должно или было всегда. Я видел сестру и не видел одновременно. Чувствовал её и, в то же время, что-то словно отгораживало её нежное нутро от меня. Ломало, разрывало изнутри, стремясь показать себя. И, когда я уже хотел плюнуть на всё и броситься к ней, мне словно кусок сердце оторвали - сила сестры исчезла, рассеянная неведомым нечто.

И это заметил только я. Наверное, только потому что всегда чувствовал её лучше всех вокруг, будучи единоутробными детьми нашей семьи.

И пока я пытался прочувствовать неизвестное, уже понимал, что сестру никогда больше не почувствую. А ещё до меня, наконец, дошёл смысл мимолётно замеченного в её комнате древнего фолианта: сестрица всё же сотворила древний ритуал с кровью и отдала взамен своё тело! Отдала этому ужасу, готовому рвать глотки всем здесь собравшимся. А я... Я чувствовал это и ничего не мог, только опустить глаза в пол, не в силах поднять их выше носков её прекрасный туфель - такой страх меня обуял. И горе.

Не смог, не уберёг. А едва решившись защитить, наплевав на всё, - потерял, так и не успев. Злость и боль копились в душе, но не находили выхода. Я даже не сразу заметил, как Ноан рухнул на пол в судорогах от охранного предохранителя. Кадеты специально надевают их, чтобы сила каждого была в определённом диапазоне и не нарушала его.

Только это чаще всего касалось сильных, таких как Ноан. Меня такое ограничение не касалось и не могло мне навредить, как сейчас ему.

За сестрой на звук тревоги спустился сам ректор, вызывая у ребят новый приступ злорадства, но я уже не реагировал, наблюдая за этим непонятным существом. Откуда оно пришло? Что принесёт этому миру? Даже отдельно взятой нашей Академии?

И судя по тому, что, кажется, никто даже не почувствовал изменений в теле Адалис, проблемы уже начались. Что уж говорить о взгляде существа, которым оно наградило всех смеющихся. Словно запоминало для дальнейшей мести.