От Игоря Викторовича я уже получила массу инструкций что делать и как себя вести, но боюсь, все они ни черта не работают, потому что даже отсюда вижу, что вызываю в своем боссе только раздражение и желание отделаться от меня, и заодно и своего кресла, которое ему так усердно навязывают.

  Я была бы счастлива, если бы у меня был отец, который так обо мне заботился. Но мажорчику это, видите ли, докучает. По всей видимости устав прожигать во мне дыру через каленое стекло, Ярослав поднял трубку и нажал кнопку. Мой стационарный тут же ожил.

- Слушаю вас, Ярослав Игоревич, - предельно вежливо отвечаю я, игнорируя его пристальный взгляд.

- Зайдите ко мне.

  Как отрезал. А могли бы просто работать вместе или хотя бы не мешать друг другу. Но, увы, не в этой жизни.

  Нехотя иду в его кабинет. Остановившись перед его столом, настороженно рассматриваю своего босса, пытаясь угадать заранее, что он от меня хочет, а он молчит, откинувшись на своем кресле, и позволяет мне его разглядывать.

  Закатанные рукава рубашки подчеркивают его сильно развитые мышцы и крепкие руки. Ну да, он же спортсмен. На них никаких украшений – ни браслетов, ни часов, ни даже таких популярных среди молодежи татуировок. Черные пряди волос чуть длинноваты, на мой взгляд, для начальника Департамента Управления, но он совсем молод, и на это можно списать. Его взгляд, конечно, наглый и вызывающий, мне не нравится, особенно когда уголок рта дергается и чуть приподнимается в привычной усмешке. Темно-серые глаза свободно гуляют по моему телу, откровенно ощупывают. Что я там говорила про отсутствие пошлых намеков? Чувствую себя обнаженной, кожа на шее и груди начинает гореть и зудеть. Вот как он может? Я же старше, должна быть хоть какая-то грань приличия… Мерзавец.

  Поджимаю губы и холодно смотрю на наглеца, не решаясь заговорить первой. Черт его знает, какое у сопляка сегодня настроение.

- Зачем вам эта работа, Анна Владимировна? – спрашивает на полном серьезе.

  Сначала даже слегка теряюсь от внезапного вопроса, но потом все же беру себя в руки. Главное не показать ему, что вся ситуация с этой работой и им, в качестве моего босса, вызывает во мне нервозность.

- Здесь хорошо платят.

- Честно, - хмыкает.

- Как есть, - пожимаю плечами.

  Раздумывает еще мгновение, прежде, чем открыть ящик стола и достать продолговатый конверт.

- Что ж, так даже лучше. Вам нравятся деньги, а мне мое время. У меня к вам хорошее предложение, - почему-то от этих слов я только еще больше напрягаюсь, но продолжаю истуканом стоять у его стола.

- И какое же?

  Темно-серые глаза темнеют почти до черного цвета, а усмешка пропадает с лица, делая его взгляд жестким и безразличным. Без улыбки и своего фирменного нагловатого взгляда он даже кажется старше.

- Я заплачу вам хорошую сумму, и вы уберетесь отсюда к чертовой бабушке. Таким образом, вы даже избежите участи убежать отсюда в слезах, вместо этого уходя с пухлым конвертом.

  Оторопело смотрю на него, ничего не понимая. Деньги конечно мне нужны, кто ж спорит. Но вот так… зная, что ты их не заработал… Вряд ли я соглашусь на такое. За кого он меня принимает? Хотя глупый вопрос, за пустое место, естественно.

- Я вынуждена отказаться, Ярослав Игоревич, - ровно произношу, стараясь не показывать мальчишке обуревающих меня эмоций. Во мне кипятком плещется злость и обида. Да в чем проблема? Почему я не могу остаться тут работать?!

  Он тяжко вздыхает и, взяв со стола в руки баскетбольный мяч, кидает мне его за спину, заставляя нервно вздрогнуть. Позади меня над дверью висит корзина. Слышу стук, звон цепи – он попал в цель, потом мяч откатывается к моей ноге. Хочется пнуть его в окно, потому что все эти жесты меня выбешивают. Прочерчивают жирную линию между мной, которая хочет здесь работать, и им, который не ценит в этом кабинете ни черта. Сводит все к фарсу, театральной постановке. А мне что делать? Опять прикажете вещи собирать? Да сколько можно!