Ка­пель­ка сыр­но­го кре­ма!

На­тыка­юсь на по­тем­невшие гла­за Иса­ева, на его кри­вую ух­мылку. И не­ожи­дан­но по­нимаю, что про­пала.

Не от­во­дя взгля­да, Кон­стан­тин Ива­нович об­ли­зыва­ет па­лец и, на­вис­нув на­до мной, зак­ры­ва­ет мой рот по­целу­ем. Неж­ным и тре­бова­тель­ным.

Не от­талки­ваю. Но и не по­ощ­ряю. Хо­тя очень хо­чет­ся ки­нуть­ся на шею. От­дать­ся это­му муж­чи­не и нав­сегда за­быть об оби­дах.

«С ума сош­ла!» – пре­секаю мыс­ленно лю­бые дей­ствия.

И изум­ленно та­ращусь на ше­фа. По­целуй уже за­кон­чился. Но он не спе­шит от­пускать ме­ня.

- Вкус­но. Очень, - со­об­ща­ет мне хрип­лым ше­потом и со­бира­ет­ся ска­зать еще что-то, ког­да сза­ди раз­да­ет­ся ра­дос­тный Ма­шин го­лос.

- Я при­нес­ла от­че­ты, Кос­тя! Ку­да по­ложить?!

В ужа­се от­ска­киваю от Иса­ева. От­во­рачи­ва­юсь к сто­лу, пы­та­ясь хоть нем­но­го ус­по­ко­ить­ся. Бес­цель­но на­жимаю кноп­ки на ко­фе-ма­шине и, под­ста­вив чаш­ку, ту­по наб­лю­даю, как чер­ная жид­кость ль­ет­ся на бе­лос­нежный фар­фор. Ру­ки тря­сут­ся от глу­пого ман­дра­жа. Ще­ки го­рят от сты­да, а внут­ри пре­датель­ски по­лыха­ет пла­мя. И все от од­но­го по­целуя!

Блин! Блин­ский блин! Я ведь все ина­че спла­ниро­вала. И от се­бя не ожи­дала та­кой су­мас­шедшей ре­ак­ции.

На ав­то­мате кла­ду на блюд­це сал­фетку и став­лю чаш­ку.

Ко­му я при­гото­вила ко­фе, кто-ни­будь зна­ет?

- Спа­сибо, - ко­рот­ко бро­са­ет Кон­стан­тин, за­бирая ко­фе. Стас­ки­ва­ет с блю­да тар­та­лет­ку с крас­ной ик­рой. – Ты как мыс­ли мои чи­та­ешь, На­та.

- Я ра­да, - шеп­чу еле слыш­но. Выс­ка­киваю из кон­фе­ренц-за­ла, же­лая за­бить­ся ку­да-ни­будь в угол и там от­ды­шать­ся. По­думать. Хоть на се­кун­ду сбе­жать от Иса­ева. Не слы­шать его пар­фюм в пре­датель­ской бли­зос­ти. Не ощу­щать его ру­ки на мо­ей спи­не и за­тыл­ке. А еще луч­ше нав­сегда уд­рать из «Иван-го­рода».

«От од­но­го по­целуя? – ехид­но ин­те­ресу­ет­ся внут­ренний го­лос. -   Я те­бя умо­ляю!»

Ста­рый сам­сунг про­тив­но дре­без­жит в кар­ма­не кур­тки.

Па­па! Как же не­вов­ре­мя!

- Ты где, доч­ка? И что про­ис­хо­дит? – су­рово тре­бу­ет от­ве­та.

- Ме­ня нет в го­роде, - вру, не за­думы­ва­ясь о пос­ледс­тви­ях.

- Где ты? 

- Не мо­гу сей­час го­ворить. Но все нор­маль­но, пап! - та­рато­рю пос­пешно. Ес­ли отец за­подоз­рит не­лад­ное, то нат­ра­вит на ме­ня сво­их бе­зопас­ни­ков. А мне толь­ко это­го сей­час не хва­тало. - Ро­берт в кур­се,- до­бав­ляю, ис­пы­тывая лег­кое зло­радс­тво.

Это те­бе за ут­ренний стеб, до­рогой бра­тец. Вык­ру­чивай­ся те­перь.

- Ну я по­нял, - бух­тит па­паша и от­ре­за­ет гроз­но. – В вос­кре­сенье чтоб бы­ла до­ма, Стел­ла!

Мне ка­жет­ся, или к  го­лосу от­ца при­меши­ва­ет­ся сте­ре­оэф­фект.

- Да, па­па. Хо­рошо, - за­веряю быс­тро. И за­кон­чив раз­го­вор, ос­то­рож­но выг­ля­дываю в ко­ридор. И в ужа­се ви­жу зна­комую до бо­ли спи­ну и ко­рот­ко стри­жен­ный се­дой за­тылок.

Отец! Здесь в «Иван-го­роде»! Ку­да бы спря­тать­ся на вре­мя со­вета? И ка­ким вет­ром сю­да за­нес­ло па­пу? У нас нет сов­мес­тно­го биз­не­са с Иса­евым. Я точ­но знаю.

“Трын­де-ец!” - вою мыс­ленно и ли­хора­доч­но ду­маю, что пред­при­нять. 

Отец ме­ня ви­дел без ма­ки­яжа. И уз­на­ет сра­зу же в лю­бом при­киде. И тог­да ко­нец мас­ка­раду и по­зор на мою бед­ную го­лову. Пред­став­ляю с ка­ким през­ре­ни­ем и нас­мешка­ми Иса­ев бу­дет рас­ска­зывать о мо­ей не­удав­шей­ся аван­тю­ре.

- Под­ме­ни ме­ня, - спря­тав­шись за стой­кой, ти­хо про­шу по внут­ренней свя­зи Ле­ноч­ку, по­мощ­ни­цу Мо­розо­ва.