– И ни на каком приземлённом мастерстве не вскрылся?

– Нет. Ну, или я не помню.

– М-да, Классик зря делает ставку на Ли… – сухо произнесла Сапфирта. – Ему не добиться твоего сердца, если ты, комнатная девушка, даже не запоминаешь таких вещей.

– Верно. Невозможно заставить девушку полюбить мерзкого мужлана, даже если все вокруг считают его выдающимся.

Джой и Сапфир уже накрывали на стол. После внезапного погружения в чувственное блаженство запахов и вкусов, Хисуи обнаружила себя перед пустой тарелкой. Джой смеялась, глядя на трёх слегка шокированных девушек:

– Добавки не будет! Его высочество сказал, что вам нужен только лёгкий перекус.

– И почему это?! – вскинулась на Сапфира Кантабриллин. – Заставишь нас тренироваться до тошноты?

– Тогда бы Хисуи перепало больше замечательной местной рыбки, – покачал головой крылатый. – Но нас ждёт прогулка по побережью.

– О! – словно что-то вспомнила Джой и тут же выпалила: – Только не гуляйте направо слишком далеко, там, дальше, утёсы осыпаются… впрочем… – и Джой густо покраснела, посмотрев на ясновидящего с абсолютным даром, сидящего совсем рядом.

– Всё в порядке, договаривайте, – мягко попросил Сапфир.

– Раньше жители деревни сообща подрывали или укрепляли береговую линию, как это больше подходило рыбакам и фермерам, но теперь в той стороне никто не живёт.

– Почему? Что не так? – почти в голос спросили Сапфирта и Кантабриллин, живо интересовавшиеся всем тем, как и чем живут простые граждане. В отличие от Хисуи они-то росли в семьях богатеев-принцев.

– Война… – внезапно ослабевшим голосом обронила Джой. – Драконы-ящеры разнесли в пыль почти три сотни домов меньше, чем за восьмую свечи. Это было… давно, в сто семьдесят третьем.. э… той эпохи. Мы с мужем и четырьмя уцелевшими взрослыми неделю искали живых и охраняли от зверья трупы, которые… Я иногда хожу на кладбище. Здесь шесть тысяч шагов до него.

– Там ведь и дети тоже были?.. – дрогнувшим голосом спросила Хисуи.

– Да. Да, конечно. Трое, два мальчика и девочка, поселились здесь, у нас. Ещё пятеро почти сразу же эвакуировались с взрослыми на южный континент. Иногда я молюсь о том, чтобы ни одному из них не пришло в голову отомстить драконам. Они же спаслись только потому, что жили на окраинах, получили небольшой шанс и бежали, не оглядываясь. Их родители, желая спасти младших детей или хоть что-то из вещей… не успели. Представьте, что испытали выжившие дети.

Хисуи замутило. Сапфир сидел молча.

– Почему нельзя было остановить это? – вдруг с непередаваемой болью спросила Джой у ясновидящего.

– Они часто атаковали по всей линии севера, Джой, а планета-то круглая. У меня был нелёгкий выбор – дать уничтожить сотни тысяч людей, фитов и крылатых, или несколько таких деревень.

– Вы могли бы предупредить.

– Я не успевал. Драконы часто нападали без особого плана. Они знали, против кого выступают.

– Но в той деревне жили в основном люди, а у них был договор с перевёртышами, разве не так?

– Потому они так старательно и хватали убегающих, полагаю. Потому что выжившие могли сообщить об их ошибке, если таковая была. Ксенион знал, что его братья не блещут сообразительностью, потому и разработал такие инструкции. Естественно, после того, как обнаруживалась ошибка, он докладывал о том, что это мы, южане, во всём виноваты. Допросы о таких случаях не велись, да и ненависть северян к нам только подогревалась… всё на руку.

Молчание длилось довольно долго. Девушки родились в один год с драконами принца Хоакина и Эссы Бесцейн и посещали с ними одни занятия. Собственно, молодых драконов они знали не хуже, чем друг друга. Эти мальчики, сдержанные и учтивые, воспитывались так, чтобы наилучшим образом исполнять любой приказ отца, каким бы ужасным он ни был. Но сами по себе были довольно милы – между собой обсуждали девушек, одежду, экипажи, очередное домашнее задание, театр и танцы, желанный побег из дворца, планируемые путешествия и искренне сочувствовали братьям, наказанным отцом. Жестокость? Младшие драконы, похоже, были ангелами в сравнении со старшими представителями вида. И Ксенионом – тем более.