– Все нормально? – Олег отпустил меня, ощутив мое слабое сопротивление.

Без опоры я слегка пошатнулась и, отвернувшись от бывшего мужа, нетвердой походкой подошла к окну и открыла его настежь, глубоко вдыхая в легкие прохладный воздух. Я заметила маму, которая гуляла на детской площадке с Даней. Немного поодаль стояла черная и большая машина. Наверное, это был внедорожник Олега. Такую марку автомобиля я видела в нашем дворе впервые.

– Уезжай, Олег. Через неделю я перееду в Москву с Сергеем. Ему предложили хорошее место в одной из клиник. Видеться с ребенком я позволю, но пока все встречи будут проходить под моим контролем, – слабым голосом произнесла я. – Беременность была тяжелой, но ребенок родился в срок и без патологий. Наш сын здоровый и крепкий малыш. А вот я спустя пять месяцев после родов перенесла серьезную операцию на сердце. Я не знаю, как мы будем воспитывать ребенка, испытывая ненависть друг к другу. О том, чтобы жить снова вместе, не может идти даже речи. Это мое окончательное слово. Хочешь развязывать войну – развязывай, но имей в виду, что своего ребенка ты можешь оставить без матери. Мое сердце не выдержит с ним разлуки.

Я тяжело дышала и смотрела в сторону детской площадки. Я могла бы сказать бывшему мужу о ребенке еще раньше и рассказать обо всем, что пережила после его рождения, а не тянуть время, но в те дни мне и без того хватало волнений. И только лишь поддержка Сергея вселила в меня уверенность и силы, что все будет хорошо.

– Что-то серьезное? – спросил Олег. 

– Как видишь, я жива. И намерена прожить еще очень долго, потому что безумно люблю сына. А в твои чувства к нему я не верю. Знаешь, в чем между нами разница? – мне стало немного свободнее дышать, и я повернулась к Олегу. – В том, что, когда тебе потребовалась моя помощь, я приехала к тебе, а ты бы не приехал ко мне, будь я даже мертва. Я скрывала ребенка, но это не было отголосками обиды, местью или коварным планом наказать тебя за связь с моей подругой и все последующие унижения. Я просто хотела жить спокойно. А теперь понимаю, что не напрасно боялась тебе говорить о сыне. Зачем ты здесь? Доломать меня? Ведь она обещала родить, а я для меня еще одна беременность – смертельный риск. Я не отдам сына и никуда с тобой не поеду. Присылай адвоката, будем решать все по закону, – я знала, что смотрю на него обреченным взглядом. Но в день развода он ясно дал мне понять, что измена не была ошибкой, что он спал с моей подругой и ни в чем не раскаивается. – Я не устраивала сцен и истерик, не кричала о своей обиде, но ты ведь, как никто другой, знаешь, что громче всего мы молчим, когда внутри сильно болит. Сам говорил об этом, помнишь? И ты достаточно прожил со мной времени, чтобы узнать мои слабые места. Ты ведь никогда не был наивным и слепым человеком. И мне казалось, можешь отличить, где ложь, а где правда. Я не спала с Муратовым, и у меня не было никаких мужчин в нашем браке, кроме тебя. Надеюсь, эта исповедь тебе о чем-то говорит?

Олег молчал и рассматривал меня слегка прищуренным и напряженным взглядом. Схватившись руками за подоконник, я почувствовала, как голову прострелила сильная боль. Я будто вся состояла сейчас из песка. Эта встреча и разговор отняли все мои силы. Давно я не ощущала себя так плохо.

– К сожалению, это всего лишь слова, а не исповедь, Валерия, – в голосе послышались стальные нотки. – Могу тоже сказать, что испытал не меньшее разочарование в женщине, которую когда-то любил. Особенно когда на мой счет в банке поступил многомиллионный платеж, а Муратов наглядно показал мне, чем я заслужил эту «милость». Ты отлично справилась с отработкой моих долгов. Но от этих денег я отказался. Как и от женщины, которая продает себя ради достатка и не верит в своего мужчину.