Фанни.

Я не ответила на её издевку и негромко спросила, глядя прямо перед собой:

- Во-первых, скажите, знает ли кто-то кроме вас, что я ухожу по утрам? Не сомневаюсь, что вы сохраните тайну ради безопасности милорда Ричарда, но слуги могут проболтаться.

- Никто не знает, - ответила она резко. – Вы думаете, я отправилась убивать вас, мерзавка, и оповестила слуг?

- Значит, следили за мной? – «мерзавку» я тоже пропустила мимо ушей, потому что сейчас было совсем не время ссориться из-за личных обид.

- Конечно, следила. Я же сказала, что не спущу с вас глаз, авантюристка!

- Это хорошо, - я проглотила и «авантюристку», всё же, она милее чем «мерзавка». – Тогда предлагаю и дальше играть по правилам милорда и не вредить его планам.

- Все знали… все знали и смеялись надо мной… - произнесла леди д`Абето с тихим бешенством.

- Совсем нет, - покачала я головой. – Милорд Ричард хотел оградить вас от опасности. Многия знания – многия скорби. Помните Писание? Но вы сами полезли туда, куда не следовало. Так что теперь не жалуйтесь.

- Даже эта волшебница! – леди, казалось, не слышала меня. – Даже она знала, кто вы! Она уже тогда знала, что Дик увлечен вами

- Мне волшебница сказала кое-что другое, - заметила я.

Мы прошли один круг по поляне и начали второй.

- Что же? – с презрением поинтересовалась леди.

- Она сказала, что в этом доме – черное колдовство.

- Ха! – воскликнула тётушка. – Вот уж пророчество века! Это всем известно.

- Но не всем были известны его последствия…

- О чем вы?

Я заметила, как шторы на первом этаже колыхнулись – это Дорис отдёрнула их, как делала каждое утро. Теперь надо быть очень осторожной. Я поласковее взяла леди д`Абето под руку и повела по кругу в другую сторону, чтобы не закружилась голова.

- Вы о чем, несчастная?! – повторила леди.

- О том, - произнесла я тихо, но внятно, - что ваш племянник несколько лет страдал от кожной болезни, скрывая ее от всех. От меня скрыть не получилось…

- Даже не сомневаюсь, - выпятила она нижнюю губу, но смертельно побледнела, и я простила ей оскорбительный намек.

Тем более что тетя была почти права. Невинной овечкой в этой истории Сесилия Лайон совершенно не была.

- … и я приложила все усилия, чтобы милорд поправился.

- Он… поправился? – прошептала леди и больно вцепилась пальцами мне в запястье.

- Да, сейчас с ним всё хорошо, - сказала я, аккуратно разжимая её пальцы, чего она даже не заметила. – И вам незачем волноваться, что он слишком привязался ко мне. Я думаю, эта привязанность сродни благодарности, которую испытывает пациент к своему лечащему врачу. Особенно если наступает улучшение.

- Что за глупость, - фыркнула она, но мою руку отпустила и принялась рассматривать яблони, хотя они полностью потеряли листву и показывали голые унылые сучья.

- Не глупости, - возразила я. - Лично видела такое много раз. Именно поэтому мой дядя категорически отказался от лечения женщин.

Леди д`Абето держалась ко мне в профиль, но я заметила, что она мучительно покраснела.

- Ваш дядя слишком много о себе мнит, - сказала она и снова выпятила нижнюю губу, состроив презрительную гримасу.

- Мой дядя – сын маркиза, - напомнила я ей. – А кто такие Ратленды? Если память мне не изменяет, какие-то безземельные дворяне с севера, которых приняли ко двору из милости за военные заслуги их предка.

- Хотите упрекнуть меня своей родовитостью? – ощетинилась леди д`Абето.

- Нет, - мне стоило огромных трудов сохранять вид всем довольной служанки, удерживая на губах полуулыбку и не ускоряя шаг. - Всего лишь хочу, чтобы вы прекратили оскорблять моего дядю. Он хороший и достойный человек, который спас множество жизней. Я не потерплю, чтобы вы говорили о нем уничижительно.