Сколько же нужно дорог исходить, чтоб настоящим мужчиной прослыть?…В ответ только ветер шумит.

Песня группы «Peter, Paul, and Mary» «Blowin’ in the Wind»

Какой бы путь ни выбрал мальчик, чтобы стать «настоящим мужчиной», – самурай, рыцарь, мафиози, «морской котик», директор корпорации, предприниматель, пожарный, ему нужно быть готовым убить любого дракона, который угрожает его семье, его деревне, его стране. Но чтобы стать не просто «настоящим мужчиной», а «героем», нужно, чтобы дракон действительно появился, а сам мальчик оказался в первых рядах тех, кто его победит.

Что такое герой? Слово «герой» происходит от древнего корня *ser-, «защищать», который мы видим и в слове «servant» – «слуга» (вспомним «слуг общества»){102}. Японское слово «самурай» тоже родственно слову «сабураи» – «слуга». На всем протяжении истории человечества миллиарды мальчиков радовались возможности служить и защищать в надежде, что их назовут героями или самураями. Чем злее был враг, тем больше был риск погибнуть, но ради такого звания мальчики были готовы отдать даже жизнь. В каком-то смысле они становились рабами потенциальных почестей, которые они могли бы стяжать, если бы достойно послужили обществу и защитили свою семью, деревню или страну.

Причина, по которой мальчики на это соглашались, та же, по которой девочки соглашались рисковать жизнью, рожая детей: ради выживания. А угроз для выживания было столько, что герой, по словам Джозефа Кэмпбелла, мог иметь тысячу лиц.

Но кто внушал мальчикам такую мысль? Родители, бабушки и дедушки, школы, церкви – все на свете. Каким образом? Через сложную систему так называемого «хора социального соблазна». Поскольку наше выживание зависело от влечения юношей и девушек друг к другу, с него и начнем…

Как-то раз мой брат Уэйн и его подруга из Университета штата Юта пошли в лыжный поход по Национальному парку Гранд-Титон. Дело было в апреле, теплело, и с гор сходили снежные лавины. Один перевал был особенно рискованным. Уэйн был опытный походник и, несомненно, сразу понял, что если они с подругой пойдут той дорогой, у них будет возможность спасти друг друга, но ценой большого риска.

Он пошел вперед один. Моего брата засыпало лавиной – тоннами льда. Лишь через несколько дней тело удалось извлечь с помощью динамита: оно было погребено под десятиметровым слоем снега.

Уэйну не было и двадцати одного года. Сомневаюсь, что ему приходило в голову поступить иначе: он знал, что должен любой ценой оберегать подругу, быть ее бесплатным телохранителем. Естественно, когда на похоронах Уэйна она рассказала мне, как все было, никто не посмотрел на эту трагедию с подобной точки зрения. И решение Уэйна пойти первым, и решение подруги его отпустить, несомненно, были приняты бессознательно.

Насколько глубоко эти стереотипы – защищать и вознаграждать за защиту – укоренились в нашем бессознательном?

Когда самцы мартышек-верветок дерутся с другими обезьяньими стаями за пищу или территорию, самки в награду заигрывают с лучшими из уцелевших. Тогда социальное положение самцов-воинов повышается, а значит, с ними соглашается спариваться больше самок-верветок. А тех из самцов, кто уклонялся от битвы, самки игнорируют или «ругают»{103}.

Действует ли социальный соблазн самок-верветок? Конечно. К следующей битве самцы уже усвоят, что самые отважные получат в награду секс, а дезертиры будут наказаны: самки на них не смотрят или прогоняют