Не возвращайся с пустыми руками.

Офицер бросает найденное на крышку мусорного контейнера, после чего отходит в сторону.

– Оружия нет, – объявляет женщина. – Она сказала правду.

– Ой, извини, деточка. – Мужик нависает надо мной. – Хорошей ночи, ладно?

Подбородок дрожит. Ублюдок.

Дожидаюсь, пока они уйдут. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять – деньги исчезли.

Мой бело-черный бумажник в горошек, ключ от дома и мобильный телефон лежат на баке. Денег нет.

Я пинаю мусорный контейнер. Глухой звон разносится эхом в тишине.

– Сукин сын!

Закричав, прижимаю руки к голове и вновь нахожу Марс, посмотрев на небо.

Но сосредоточиться не получается. Проклятье.

Не возвращайся с пустыми руками. Я не могу вернуться ни с чем. Опять. Хьюго больше не даст мне работу.

Либо заставит выплатить долг другим способом.

Всегда так. Исход может быть любым, и всегда все идет наперекосяк.

Подхватив с земли дубинку, устремляюсь к стоянке. Задние фары полицейской машины как раз скрываются из виду. Томми стоит возле «Чероки», потягивая что-то из своей фляжки.

Я забираю ее, делаю глоток текилы.

Руки пронзает ноющая боль – настолько сильно сжимаю кулаки. Мне все равно, вернусь ли я с десятью тысячами баксов или с синяком под глазом, главное, хоть с чем-то.

– Где Пираты сегодня тусуются? В «Ривертауне»?

Девчонка кивает.

– Да. Вероятнее всего.

Я возвращаю ей фляжку и огибаю тачку.

– Залезай.

– Но меня туда не пустят, Аро, – возражает она.

Не пустят? Вскидываю брови; мой гнев только усиливается. К черту всех.

Мы обе забираемся в салон и пристегиваемся. Я срываюсь с места на бешеной скорости, включаю радио погромче, чтобы мелкая меня не отговорила.

В те времена, когда я еще ходила в школу, соперничество Уэстона с Шелбурн-Фоллз гремело на всю округу.

Ну, было несколько ярких эпизодов, по крайней мере. Если выдавался свободный от работы, присмотра за детьми или других беспокойств вечер, я садилась в машину с друзьями, и мы ехали на их территорию. Нас разделяло всего несколько километров, однако они будто в совершенно другом мире жили.

В Фоллз есть команда по плаванию. Скейт-парк. Очаровательные магазинчики, парки, а родители и копы закрывают глаза, когда детишки гоняют на маминых и папиных авто.

Или громят ломом «Мустанг» своего парня. Не уверена, правдива ли эта история, но забавно думать, что такое действительно произошло.

Конечно, у них имеются и помойки. Плохие районы, бедняки. А также особняки, вечеринки, местные знаменитости. Джаред Трент – бывший гонщик, которого часто показывают по ТВ, и его невестка Джульетта, чьи романы входили в мой список для чтения в старших классах.

Жители Фоллз всегда были лучше нас, и они прекрасно это знали.

Хотя мы тоже кое в чем не уступали.

Я мчу по городу, вспоминая, как в детстве мечтала жить в подобном месте: зеленые лужайки, фонари на крыльце, запах гамбургеров, приготовленных папой на гриле во дворе.

Повзрослев, я поняла, что между видимостью и реальностью огромная разница. Внутри всех этих идиотских красивых домов встречались лжецы, как и везде. К черту Фоллз.

Поворачиваю на Хай-стрит, притормаживаю у тротуара и оглядываю соседние заведения. Некоторые еще работают, но большинство закрылось на ночь. Пекарня «Глазурь», вероятно, не откроется до следующего сезона. Владелица, насколько я слышала, студентка. Скорее всего, она уже вернулась в колледж. Вывеска «Ривертауна» сияет над входом, лампочки в названии вспыхивают одна за другой снизу вверх и обратно. Внутри горит свет, и Пиратов битком набито.

– Аро, они меня не пустят, – снова повторяет Томми.