Он подаёт мне руку, и вытаскивает на плоскую школьную крышу.

– Ну и что мы тут делаем? – я нервно оглядываюсь по сторонам, но вижу только золотистые верхушки деревьев и провода с непоседливыми воробьями. Ничего страшного или опасного.

– Да так, ничего. Красиво, – Ярцев бросает сумку, подходит к краю крыши и садится на него, свесив ноги вниз.

Он точно сумасшедший! Там же куча народу внизу, уроки только закончились!

– Ярцев, ты чего творишь, тебя же увидеть могут! – я испуганно подбегаю к однокласснику, хватаю его за руку и тяну подальше от края.

– Да кто меня здесь увидит? – смеётся Ярцев. – Не бойся, мажорка, люди обычно смотрят вниз. Лучше садись рядом. Посидим как в старые добрые времена.

– Так значит это всё же был ты? – я ставлю сумку на крышу и с опаской присаживаюсь рядом с Ярцевым.

Со времён безбашенного детства прошло немало времени, и сидение на краю крыши уже не кажется мне таким заманчивым занятием.

– А сама как думаешь? – Ярцев поворачивается ко мне, и я вижу насмешливый прищур его наглых серых глаз.

– Ты мне скажи, – я с опаской смотрю вниз, туда, где слышится шум голосов, и одноклассники расходятся по домам. Туда, где наверняка меня ждёт Алекс. Вот что я сейчас здесь делаю? Зачем я сюда вообще пришла?

– Если я скажу, будет уже неинтересно. Ты же любишь недосказанность, мажорка? – ухмыляется Ярцев.

– Не называй меня так! У меня имя есть! – я возмущённо вскакиваю, хватаю сумку и отхожу подальше от края крыши. – Не понимаю, зачем ты меня сюда притащил! Я ухожу!

– Как хочешь, – не поворачиваясь ко мне, пожимает плечами Ярцев. – А я тут посижу. Если захочешь, как-нибудь приходи.

– Что это за игры Ярцев? Зачем? Ты ведь наверняка сразу меня узнал, почему ничего не сказал, почему сейчас так странно себя ведёшь, почему сегодня подрался с Алексом? Да, тогда, в детстве, я убежала, не помогла тебе, когда те ребята на тебя напали, но я так долго себя за это винила! Я не заслуживаю к себе такого отношения – сначала игр в молчанку, а потом этой непонятной крыши! – выпаливаю я, и, боясь расплакаться, ныряю в открытый люк, спускаюсь по железной лесенке, и бегу прочь – от этой дурацкой крыши и злого колючего Ярцева.

– Где ты так долго была? – спрашивает Алекс, когда злая и раскрасневшаяся я выбегаю на школьное крыльцо. – Целый час уже тебя жду! Пойдём домой, все уже давно разошлись, полдничать давно пора.

– Пойдём, – киваю я, и растерянно бреду вслед за одноклассником.

Поднимаю голову – с края крыши на нас смотрит Ярцев. Но никто кроме меня этого не замечает.

11. Глава 10. Свидание с Алексом

Когда я училась в первой гимназии, у меня был молодой человек. Да, я не всё время страдала из-за мальчика в капюшоне, оставшемся в далёком детском прошлом, я старалась жить настоящим. Мою пассию звали Олег, мы с ним были одноклассниками и дружили с восьмого и почти до конца девятого класса.

Когда в девятом моей мамы не стало, я стала мрачной, нелюдимой, и наша дружба сама собой сошла на нет.

Сейчас мне кажется, встречаясь с Олегом, я просто тешила себя иллюзией, что у меня есть близкий человек. Ведь если бы он действительно у меня был, наши отношения не разрушились бы при первых трудностях? Наверное, нет.

Как бы то ни было, забирала документы из первой гимназии я без сожаления – меня ничто в ней не держало. Да, у меня были одноклассницы Анечка и Нелечка, с которыми мы ходили на шоппинг, но я была уверена, что в новой школе без труда найду им замену. Дожив до шестнадцати лет я так и не нашла людей, которые стали бы для меня незаменимыми. Незаменимой была для меня мама. И когда её не стало, я начала чувствовать себя как перекати-поле – ни корней, ни привязанностей, за исключением бабули.