– Я понимаю. Но не успокоюсь, пока мы не найдем его живого… или мертвого. Ты поможешь мне? Я заплачу́ – деньги есть!

– Помогу, куда я денусь? Только о деньгах давай потом. Сначала расскажи о муже и его контактах все, что тебе известно.

– Не связывайся! – буркнул Василий Демин и снова присосался к здоровенной кружке ледяного пива.

– И это все, что ты можешь мне посоветовать? – Кирилл разочарованно откинулся на спинку стула. – Признаться, Васек, я от тебя ожидал большего.

– Чего же больше? – искренне удивился Демин. – Хороший совет. Жизненный. Если послушаешь, по крайней мере, свою жизнь сохранишь.

Кирилл с удивлением посмотрел на собеседника. Демин был из крутых. Реально крутых – из команды ликвидаторов самого Курдюмова. И пороха криминальных войн не просто понюхал – он им пропах. Так что слышать подобное от него было странно и тревожно.

– Неужели все так плохо? – спросил Тихонов. – С тагильской группировкой? Вы же с ними справились.

– Не справились, – уточнил Демин, – а договорились. Чувствуешь разницу? Вот с «Центром» мы справились. И с кавказцами тоже. А с этими пришлось договариваться.

– Почему?

Демин с досадой стукнул кулаком по столу.

– Ну чего вот ты вечно в самую мясорубку лезешь?! Сказано «не связывайся»! Что непонятно?!

– Если ты даже от меня это скрываешь, значит, дело совсем швах… – сделал вывод Кирилл.

– Верно мыслишь, – подтвердил Демин, отхлебнув из кружки. – Слушай, Кир, серьезно тебя прошу, отступись! Ты не знаешь, с кем связываешься. А у меня дурацкое желание сохранить тебе жизнь, после того как ты в девяносто третьем спас мою.

– Значит, не расскажешь?

Стрелок покачал головой.

– Хоть режь!

– Ладно, – Кирилл поднялся. – Сам узнаю.

– Баран упрямый! – с какой-то даже тоской в голосе произнес Демин. – И на похороны твои я не пойду, потому что хоронить нечего будет!

Нижний Тагил.

Магазинчик с немудреным названием «Малахитовая шкатулка» сгорел качественно. Кирилл за свою детективную карьеру немало видел поджогов, а потому мог с уверенностью сказать: этот учинил мастер своего дела. Источников огня было сразу несколько по периметру. Гарантированный результат при любом раскладе.

И все же, что-то не стыковалось. Если Погожев сопротивлялся наезду криминала, его не жечь должны были, а, скажем, ноги поломать для острастки, чтобы руками работать мог и деньги за крышу было с чего отдавать. А сожги его – и все, прощай денежки! Неправильно как-то, не прагматично, словно не группировка работала, собаку съевшая на рэкете, а отморозки озлившиеся. Тогда где хозяин лавки? Отморозки бросили бы тело на месте, а группировка постаралась бы инсценировать несчастный случай, чтобы не дать повода для расследования. Тем более что местные органы в излишней пытливости не замечены: тоже, небось, «договариваться пришлось». Что же за секрет такой у тагильской братвы, если с ними все связываться боятся?

И потом, где машина Погожева? Убили и вывезли труп на его же тачке? Чтобы создать впечатление, будто камнерез из-за пожара, потеряв все, в состоянии аффекта прыгнул за руль и рванул куда глаза глядят? Или он таки в бега подался, потому что братки совсем за горло взяли? Одни вопросы и никаких ответов.

Если труп вывезли и утопили, скажем, в болоте или местном водохранилище, искать можно долго и не найти. А вот если исходить из маловероятного оптимистичного варианта, что камнерез жив и сбежал от рэкетиров, тогда шанс есть. Надо только узнать, куда он мог сбежать.

Хм, «только»! Хорошенькое дело! Марина по этому поводу ничего сказать не могла. Если у ее мужа и были какие-то убежища «на случай войны», ей о них не было известно. Оставались друзья по камнерезному цеху. Если кто и мог что-то знать, то лишь они. Список у Тихонова был, но в Тагиле жил лишь один из них – Егор Канунников. Остальные в Екатеринбурге. Что ж, с него надо и начинать. Где-то там, среди записей Марины был его телефон…