Надолго ли?

– Жаль, что мы не успели на аукцион «Лакшери Корп». Он уже закончился, – с сожалением вздыхает Лейла, когда мы приближаемся к веренице других опаздывающих, создавших набольшую пробку перед пропускным пунктом. – Алмазная корпорация шейха Саадата создает необыкновенные украшения. Я читала, что Рашид Саадат пожертвовал несколько эксклюзивных комплектов из последней коллекции, созданных в единственном экземпляре со стартовой ценой от миллиона, – еще один протяжный вздох. Ухмыльнувшись, я переглядываюсь с Аидой, которая выразительно закатывает глаза. После небольшого недопонимания, случившегося пару дней назад, мы больше не поднимали тему отношений и других женщин, и, надеюсь, у нее хватит ума больше не устраивать сцен ревности с попытками опоить меня возбуждающими настойками.

– У тебя недостаточно украшений, Лейла? – сухо спрашиваю я, бросив выразительный взгляд на ее руки, увенчанные сверкающими браслетами и кольцами. – Если ты так хочешь, я могу переговорить с шейхом, предложу ему спроектировать новый дворец в управляемой им провинции, которых, насколько я слышал, там уже не один десяток. И кто знает, может, алмазный король Рашид Бин Мохаммед аль-Саадат найдет для тебя комплект твоей мечты.

– Нет, не надо. Я только на лоты взглянуть хотела, – смущенно потупив взгляд, тараторит Лейла.

– Подъезжаем, – сообщаю я.

Периметр отеля оцеплен суровыми и крепкими, одетыми в дизайнерские костюмы. Эти же внушительного вида стиляги останавливают подъезжающих на люксовых автомобилях гостей, тщательно сверяя приглашения со списком. Некоторых проверяют чуть дольше, некоторых чуть меньше. Мы проезжаем без каких-либо препятствий. Заслуга Таира Кадера, выбившего мне особый статус. Прямо на берегу, перед подсвеченным золотыми огнями огромным отелем расположены просторные павильоны, в которых в дневное время проводились разнопрофильные благотворительные акции. В одном до сих пор проходит масштабная пресс-конференция известных деятелей киноиндустрии и шоу-бизнеса для самых продаваемых журналов. Разумеется, гонорары за интервью пойдут не в карман артистов, а в фонд помощи детям.

Лимузин паркуется на специально отведённой стоянке, где нас уже ожидает улыбчивая девушка-администратор и провожает в роскошный ресторан, располагающийся в главном корпусе отеля. Зал оформлен с королевским шиком. Броско, дорого, вычурно, местами безвкусно. В глазах пестрит от чрезмерного количества атрибутов люксовой жизни. Яркая, богатая публика сверкает белозубыми улыбками, выгуливает свои эксклюзивные, сшитые на заказ платья и смокинги, блестит дизайнерскими украшениями, смеется, пьет элитное шампанское, пробует изысканные закуски. Шумно, многолюдно, немного душно из-за обилия миллионеров на один квадратный метр площади. Играет музыка, мельтешат туда-сюда проворные официанты. Гости собираются небольшими компаниями, образуя что-то вроде кружков по интересам, где ведут не только светские разговоры, но и заключают крупные сделки. Бизнесмены стараются выжать максимум даже из благого дела.

Аида с Лейлой растерянно озираются по сторонам, стараясь не отставать от меня. У них не большой опыт посещения публичных мероприятий. Я слишком редко и помалу живу в собственной стране, чтобы успевать выводить в свет своих жен.

– Мы не задержимся надолго, – оглянувшись, успокаиваю я их. – Можете пока пройтись, осмотреться. Или музыку послушайте, – киваю в сторону небольшой сцены, располагающейся в глубине зала, на которой выступает ливийская популярная певица под оркестровое сопровождение. – С напитками осторожнее. Лучше спросить у официанта, что в бокале, прежде чем пробовать. Не нервничайте, я рядом.