С Зейном все давно в прошлом, но учитывая обстоятельства и причину, по которой мы распрощались, контактировать с Хассаном у меня нет никакого желания. А придется.

Не сомневаюсь в том, что Зейн мог намеренно предложить свою кандидатуру на это задание. Бедный мальчик, неужели не может меня забыть? Наверное, стоило думать об этом раньше – до того, как начал пихать свой ненасытный орган в первых попавшихся шлюх. Его жалкие попытки вернуть меня вызывают лишь раздражение и усмешку. Других причин того, что нас с Зейном заставляют «воссоединиться» по работе, у меня нет, так как он уже пару лет как находится в Вашингтоне и отвечает за безопасность приближенных одного конгрессмена. А тут вдруг вновь Нью-Йорк и такое «мелкое» по сравнению с его высоким в отделе уровнем дело.

Но, конечно, я не стану высказывать свои подозрения Зейну в лицо. Много чести. Нас будут объединять чисто деловые отношения, хотя я знаю, что непосредственная близость со мной станет для его «малыша» той еще пыткой. И во мне говорит не моя самоуверенность и не обида на Зейна.

Просто я обманулась, посчитав его достойным мужчиной, способным укротить мой нрав, и, конечно, куда более чистоплотным, разборчивым и небрезгливым – серьезно, в первой же командировке в Таиланд он пачками «пачкал» легкодоступных таек, и я не уверена, что все из них были… настоящими женщинами, если вы понимаете, о чем я.

Но черт с ним, с Хассаном. Я скорее взвою от отсутствия действительно неплохого секса (его «малыш» довольно хорош, когда голоден), чем позволю ему еще хотя бы раз смотреть в мою сторону раздевающим «ты моя» взглядом.

Достаточно о Зейне, его персона сейчас должна волновать меньше всего. Меня допустили к расследованию первого по-настоящему серьезного и громкого дела, и это все, на чем необходимо сосредоточиться. Всю оперативную работу до вмешательства Управления проделало ФБР, и как только расследованию был присвоен особый статус опасности, бюро поделилось собранными данными и результатами проведенных допросов и медэкспертиз. Дело уже насчитывает пару томов. Обнадеживающих сведений минимум, прямых улик – ноль, а косвенные указывают сразу на нескольких подозреваемых. Кто руководит расследованием, мне, согласно протоколу, знать не положено, а предоставленный доступ позволяет ознакомиться только с теми данными, которые необходимы для выполнения задания. Разумеется, я не рассчитывала на большее, хотя дозированная информация серьезно ограничивает мои действия.

Итак, первым шагом на пути к цели – раскрытию убийцы Алии – станет посещение выставки новоиспеченных художников Нью-Йорка, открытие которой состоится сегодня в галерее с банальным названием Inspiration, где я должна проверить сразу несколько подозреваемых, вступить с ними в личный контакт, установить прослушивающие устройства, отсеять кандидатов с железобетонным алиби. Ничего нового, тем же самым я занималась и раньше. Отличие – в уровне опасности. Управление заинтересовалось Ядовитым Любовником по причине религиозной подоплеки мотивов преступления, и у меня большие шансы столкнуться сегодня лицом к лицу с одержимым фанатиком, мечтающим очистить мир от падших женщин. Я уже изучила досье на каждого и примерно знаю, с кем мне придется иметь дело. Один из них может оказаться серийным убийцей, и, возможно, сегодня он выберет себе новую жертву. Перспектива так себе, учитывая, что я тоже подхожу под типаж убитых девушек.

Кидаю толстовку и просторные спортивные штаны в стирку, залезаю в душ, с воодушевлением увлажняю кожу гелем с легким маслом кокоса и какао. Перед выходом на «минное поле» приходится частенько настраивать себя на ту вибрацию, которая мне необходима для того, чтобы заставить подозреваемых вести себя рядом со мной максимально честно, открыто и расслабленно. Мне нужны истинные лица, а не приклеенные маски. Мне необходимо докопаться до сути, до самого нутра находящейся перед моим взором личности. Мужчины, как правило, ведут себя более открыто, когда мое тело источает флюиды женственности и сексуальности. Многие из них перевозбуждаются, подобно подросткам, предающимся эротическим мечтам о молодой учительнице, что ведет урок в облегающей юбке и очках с утонченной оправой. В таком состоянии им сложно контролировать свои слова и действия, анализировать происходящее разумом, замечать мелкие детали, которые способны выдать во мне ищейку. Мужчины – слабые существа, в момент когда думают мозгом ниже пояса, и грех этим не пользоваться.