– Есть. Каждый межсистемник по правилам содержит на своем борту медицинские капсулы ровно в половину от числа экипажа. Иначе на любой станции или планете в Содружестве за это могут крупно оштрафовать. На «Эстоке» их должно быть не меньше двух или трех штук, – наемница дышала тяжело, но еще в сознании и говорила вполне четко. Хотя болевой шок должен был бы вырубить ее почти сразу после ранения. Плазменные заряды, даже пониженной мощности, при попадании сжигают человеческую плоть вместе со всеми нервными окончаниями, мгновенно создавая эффект вырванного куска плоти из тела. Встроенные медицинские системы в бронескафы при этом впрыскивают операторам специальные препараты, гасящие боль и позволяющие воевать солдату дальше. Но Стелла была без брони, только такой же разряженный портативный энергощит, как и у меня.

– О боги, они все мертвы, – подошедшие пилоты и техники с корабля контрабандистов с ужасом рассматривали тела бывших соратников.

Я их за это не осуждал: отстреленные руки и ноги, запах жареного мяса вперемешку с горящим пластиком, броня, пробитая сразу в нескольких местах, делавшая бывших ловцов похожих на изрешечённые манекены, запекшаяся кровь повсюду – все это создавало довольно страшное впечатление.

– Помогите мне, ее нужно поместить в медкапсулу, – я подхватил Стеллу с одной стороны и начал приподнимать, при этом непроизвольно застонав, грязно выругался. Моя рана на левой руке никуда не исчезла и дала о себе знать сразу, как только ее неудачно потревожили.

Двое с корабля подбежали, подхватили раненую с двух сторон, оттеснив меня в сторону. Я нисколько не возражал, вместо этого стал оглядываться по сторонам, ища мешок с пластинками баз. В начале боя брошенный на землю, он должен лежать где-то неподалеку.

– Нужно собрать все целое оружие и вообще все, что можно забрать с собой, – на мой призыв откликнулись двое других, среди которых обнаружилась зеленоволосая кхайя. Они молча кивнули головой, винтовки, бластеры, другие вещи – сбор трофеев начался моментально. Несмотря на некоторый ступор, они быстро пришли в себя. Что ни говори, а эти ребята отнюдь не рафинированные изнеженные люди из мирных цивилизованных миров. Подобные переделки являлись частью их профессии, а значит, переживать или оплакивать погибших времени нет – всем это понятно без слов.

Я нашел экспроприированные базы: заляпанный чьей-то кровью синтетический мешочек лежал на земле в том самом месте, где я его бросил. Наклоняясь, я разглядел лежащий недалеко труп бывшего главаря команды ловцов – Красса. Несмотря на отсутствие части головы, его массивный подбородок легкоузнаваем. Похоже, он не успел закрыть шлем и получил плазменный заряд, снесший ему полчерепа.

Но меня привлекло не его изуродованное тело, а пластиковый рюкзак-контейнер. Стального цвета, он лежал недалеко от прежнего владельца и сразу напомнил мне картинку из пещеры: главный контрабандист бежит в сторону секретного хранилища, а позже появляется оттуда, неся контейнер в руках.

Артефакты Предтеч. Привезенные сюда сотрудниками «Филоры» для проверки их работоспособности, Красс забрал их с собой, чтобы позже продать неизвестному заказчику.

Но, похоже, теперь у них нет владельца. Главарь, как и ученый с помощниками, отправился на тот свет, а значит, я вполне заслуженно могу завладеть этими, несомненно, весьма ценными, древними штуками.

Подойдя к рюкзаку, я широко распахнул его.

Черный прямоугольный брусок сразу привлек внимание и оказался в руке быстрее мысли. Холод, распространившийся по коже, оказался столь неожиданным, что чуть не заставил артефакт выскользнуть на землю. Но вместо падения, с куском древней технологии стали происходить удивительные метаморфозы. Как будто задрожав, он вдруг стал мягким, чтобы через секунду превратиться в жидкость, которая быстро потекла сначала по кисти, а затем и запястью вверх, прямо по направлению к ране на левой руке.