Для неё было огромной загадкой, каким образом учителю всегда удаётся подобрать нужные слова, но всего парой фраз, он смог показать ей, что ещё слишком рано сдаваться. Даже если она не знает, что делать дальше, найдутся люди, которые укажут верный путь.

Даже если она считает, что они обречены, найдётся человек, который сможет вытащить их из этого болота.

Всегда есть те, кто сможет справиться с задачей, которая кажется тебе невыполнимой.

– С самого рождения я любил рисовать, – начал рассказывать учитель и Ясмин тут же забыла обо всём. Так происходило всегда в годы её обучения. Хоть и прошёл уже не один десяток лет с того момента, но ничего так и не изменилось. – Бабушка Яманако, рассказывала, что уже в месяц я тянул ручки к карандашам, когда она садилась рисовать возле моей колыбели. Тогда она давала мне один из карандашей, и я спокойно засыпал. Эта любовь пошла намного дальше, засыпания в объятиях с карандашами.

В пять лет я уже отлично рисовал природу и животных. К десяти мог нарисовать портрет любого человека, который выглядел, словно фотография. И это всё я смог постичь самостоятельно. Бабушка несколько раз пыталась нанимать для меня учителей, но они постоянно говорили мне какую-то чушь: то я не так держу кисть, то рисую неправильные линии и вообще начинаю не с того, с чего следует. С каждым из этих учителей я проводил не больше одного занятия. В итоге бабушка смирилась и позволила мне самому осваивать все тонкости искусства рисования, вместо этого, отведя меня к учителю боевых искусств, а в частности бою на мечах. Так я и продолжал рисовать, пока не пришло время отправляться в старшую школу.

Бабушка владела сразу несколькими рётэями в разных городах. Один из них даже стоял в столице, поэтому я считался выходцем из довольно обеспеченной семьи. Она устроила меня в одну из лучших школ нашего городка. В этой школе учились дети чиновников и местных богачей. Мне предстояло учиться вместе с ними. К тому моменту у меня был один-единственный друг, с которым я был, знаком с самого детства – Сато. Он так же, как и я любил рисовать, именно на этой почве и взошла наша дружба.

Как только мы стали старше, то начали мечтать о девушках. Я в отличие от Сато вполне нормально общался с девушками, а он не мог произнести и слова в их присутствии. К тому же бабушка Яманако сделала для меня подарок в честь поступления в старшую школу, пригласив двух юдзё*, которые и показали мне, насколько приятно можно проводить время в женском обществе.

Для Сато такого подарка никто не делал. А попав в старшую школу, в которой девушки обучались наравне с парнями, он вообще едва не сгорел от стыда. В нашем классе из тридцати человек было всего три парня. Сато едва не хватил удар, когда мы об этом узнали. Я же, наоборот, обрадовался, на тот момент ещё не зная, как трудно угодить женщине. Но делать нечего, в нашей стране учёба всегда считалась очень важной ступенью в жизни любого человека.

Почти все девчонки в нашем классе оказались дикими скромницами, за исключением двух оторв, которые с самых первых дней дали всем понять, что будут делать только то, что хотят, не обращая внимания на остальных.

И сразу эти оторвы стали нашими с Сато идолами. Сперва я пытался ухаживать за другими девчонками, отчего-то не решаясь подойти к объектам нашего с Сато воздыхания, но понял, что девушкам очень трудно угодить. И тогда я присоединился к Сато, который уже довольно давно начал следить за оторвами с безопасного расстояния, провожая таким образом до дома и встречая возле школы. Я прекрасно понимал, что это ненормально, но не мог с собой ничего поделать.