Сейтон кашлянул:

– Сивард самый молодой и…

– Самый быстрый, – перебил его Дуфф. – Твоим мнением я не интересовался – я только спросил, ясно ли то, что я сказал. – Он вгляделся в бесстрастные лица тех, кто стоял перед ним. – Будем считать, что да. – Он вновь повернулся к окну.

С трапа сошел низенький кривоногий человечек в белой капитанской фуражке. Он остановился перед красным мотоциклом. Мотоциклист не стал глушить мотор и шлем не снял – он лишь приподнял визор и, широко раздвинув колени, молча слушал капитана. Из-под шлема на спину падали две светлые косы – такие длинные, что доставали прямо до намалеванной на куртке эмблемы.

Дуфф глубоко вздохнул. Проверил пистолет. Хуже всего, что Макбет и сам ему предлагал помощь: кто-то позвонил ему по телефону и сообщил то же, что и Дуффу. Но Дуфф от помощи отказался, сказав, что здесь всего и дел-то – грузовик отогнать, и попросил Макбета держать язык за зубами.

Человек в рогатом шлеме подал знак, один из мотоциклистов выехал вперед и открыл перед капитаном чемоданчик. Дуфф заметил на рукаве сержантскую нашивку. Капитан кивнул, поднял руку, и через секунду сердито заскрипело несмазанное железо, на стоящем на причале подъемном кране зажглись лампочки, а сам кран пришел в движение.

– Уже скоро, – проговорил Дуфф, и теперь в его голосе звучала уверенность. – Дождемся, когда они обменяют наркоту на деньги, и начнем действовать.

Темные фигуры молча закивали. Этот план они обсуждали, и не раз, но все думали, что Северян будет человек пять, не больше. Может, Свенону кто-то стукнул про полицейских, и их поэтому так много? Нет, если бы им донесли об операции, они вообще свернули бы сделку.

– Чуешь? – прошептал рядом Сейтон.

– Что?

– Как они боятся. – Сейтон прикрыл глаза и потянул носом воздух.

Дуфф всмотрелся в темную дождливую пелену за окном. Ведь явись сейчас Макбет со своими ребятами, он бы только спасибо сказал. Дуфф погладил шрам на лице. Ладно, чего сейчас раздумывать, надо действовать. Давно пора было. Свенон здесь, а Макбет и его гвардия уже десятый сон видят.

Лежа на спине, Макбет зевнул и прислушался к дождю. Мышцы начали неметь, и он перевернулся на бок. Брезентовый полог приподнялся, и в палатку, согнувшись, залез седовласый старик. Он уселся на землю и негромко выругался.

– Что, Банко, намочило тебя? – спросил Макбет и провел ладонью по фанерной крыше, на которой лежал.

– Не город, а какая-то дождливая дырища. И какого, спрашивается, хрена тут должен жить старый, разбитый ревматизмом человек? Мне вообще давно на пенсию пора. Переехал бы в деревню. Домик бы купил – в Файфе, например, или рядом где-нибудь. Сидишь себе на веранде, любуешься закатом, а вокруг пчелы жужжат да птицы поют.

– И как же так сложилось, что ты вместо этого сидишь на крыше в грузовом порту? Да еще и посреди ночи? Может, тебе просто нравится?

Оба они тихо рассмеялись.

Банко зажег карманный фонарик.

– Я тебе кое-что показать хотел.

Забрав фонарик, Макбет направил его на бумаги, которые протягивал ему Банко.

– Вот! Это и есть «Гатлинг». Ну разве не красавец, а?

– Да, Банко, но какая разница, как он выглядит?

– Тогда покажи это Дункану! Скажи, что нам без «Гатлинга» не обойтись! И что нужен он прямо сейчас!

Макбет вздохнул:

– Он не хочет.

– Скажи ему, что, пока у Гекаты и Рыцарей севера оружие лучше нашего, мы так и будем проигрывать. Объясни, что именно можно сделать, когда у тебя «Гатлинг»! А уж если два!..

– Дункан не хочет, чтобы у нас было еще больше оружия, Банко. И мне кажется, тут он прав – пора нам это признать. После того как он стал комиссаром, мы и правда стали меньше стрелять.