– Смерть наступила почти одновременно, в пределах часа, продолжил эксперт. – Примерно в четыре часа утра.

– Соседи что-нибудь слышали?

– Ничего они не слышали, – отозвался один из дежурных, старавшихся лишний раз в квартиру не заглядывать. Они и рады были бы уйти, да не положено, и они дожидались конца смены в переходе. – Хотя тут использовались решетчатые перегородки, слышимость не самая большая по станции, и все-таки не нулевая. В моем квартале перднешь – и бабка за стеной уже орет, чтоб ты музыку выключил. А тут, чтоб услышали, надо инструмент какой на пол уронить…

– Тут уронили три взрослых тела, – сухо напомнил Виктор.

– Вот этого как раз никто не слышал.

– Известно, какие внутренние повреждения они получили?

– Нет, это вскрывать надо. Я даже пока не предполагаю, чем это сделали. Входное отверстие прямо перед тобой, никакого выходного я не нашел, рассматриваю это как колотую рану.

Виктор перевел взгляд на рваные края раны. Кожа на них смотрелась слишком бледной, слишком мягкой, как будто обваренной. Лицо жертвы было залито кровью, глаза остались распахнутыми, они уже начали мутнеть. При этом Виктор не мог сказать, что на лице этом застыл предсмертный ужас или нечто подобное. Нет, мышцы казались расслабленными, обмякшими даже, как будто погибший просто спал, но с открытыми глазами.

– Из квартиры что-нибудь пропало? – спросил следователь.

– Да кто ж теперь разберет? – отозвался из перехода дежурный. – Но как по мне, ограбления не было. Личные компьютеры их там лежат, есть карты на еду и воду, даже нейтральные, не именные… Может, что конкретное и забрали, но всякие дорогие штуки не тронули.

Виктор и сам это видел, ситуация яснее не становилась. Как такое понимать? Нечто личное? Тогда можно было предпочесть менее шокирующий способ убийства. Можно было даже спрятать тела, чтобы избежать расследования! А их как будто выставили напоказ всей этой историей с запертым изнутри замком… У них завелся маньяк? Появился после очередной волны астрофобии, которую они все упустили? Или, может, культ Наставника вышел на новый уровень?

Виктору хотелось разобраться с этим как можно скорее, чтобы вернуть в Лабиринт хотя бы иллюзию безопасности, однако он уже знал, что не сумеет. С такими скудными данными можно назначить преступника, а не найти.

Помаявшись еще несколько часов на месте преступления, он так ничего толкового и не обнаружил. Он позволил дежурным забрать тела и перенести ко второму уровню, оформил прошение о вскрытии по всем правилам. Ему привычно ответили, что прошение будет рассмотрено. Ответ в итоге мог быть каким угодно, и Виктору оставалось лишь надеяться, что высших и самих заденет такое странное убийство.

Теория у него все-таки была, но такая дикая, что Виктор пока не решался упомянуть ее в отчете. Ему нужно было с кем-нибудь ее обсудить, а по-настоящему доверять он мог только одному человеку.

Отца он нашел там, где и надеялся: в забегаловке, где подавали жареные рисовые шарики с разными соусами. Меню как таковое состояло лишь из соусов, шарики, обжаренные до хрустящей корочки, оставались неизменными. Поскольку развлечений в Лабиринте было немного, местные экспериментировали со вкусами. Но Роман Милютин был человеком привычки и много лет заказывал лишь два варианта: либо с соевым соусом, либо с фруктовым вареньем, в зависимости от настроения.

Сегодня с соей. Значит, настроение не очень.

У Виктора аппетита и вовсе не было, перед глазами по-прежнему мелькали рваные раны и лужи крови. Так что он заказал лишь чашку местного кофе и устроился рядом с отцом.