– Датчики наблюдают в астероидах активность.

– Наверняка остаточное излучение! Защитных костюмов должно быть достаточно для работы.

– Если бы речь шла только о радиации, я бы с тобой согласился. Но компьютер не распознает источник излучения, и у всех типов оно разное. Нужно ждать, пока оно исчезнет.

– Мы не можем столько ждать! – возмутилась стерва. – Ты же сам слышал, что сказал адмирал! Пока не будет ответов, ворота не откроют, мы застряли в этой вонючей дыре!

– Я помню. Но адмирал делает это не просто так, он хочет обеспечить безопасность большинства обитателей станции – которые сейчас за воротами. По этой же причине мы должны проанализировать все как надо, Шу, а не просто подогнать под нужный нам результат.

– А если не получится? Если излучение не исчезнет – вообще никогда?

Она явно хотела смутить Сабира, выбить из колеи, но не на того напала – уж Лейс-то знал упрямство своего старшего брата! Сабир и сейчас выдержал гневный взгляд стервы без особого труда:

– Тогда, возможно, всем нам придется привыкать к четвертому уровню «Прометея», потому что мы здесь надолго.

Мира снова и снова повторяла себе, что это не настоящие люди, но легче не становилось. В воздухе пахло настоящей кровью. В техническом зале, превращенном в гротескное подобие алтаря, были свалены грудами куски настоящих тел. Мира упорно отводила взгляд от обнаженных костей и растянутых в непростительной насмешке внутренностей, но они все равно прожигали память. Ей не нравилось то, что она видела, и вместе с тем она должна была увидеть. На станции появилась новая угроза, и Мира не имела права отворачиваться от нее – даже если противостояние таким угрозам было не ее обязанностью.

Полиция уже закончила работу на месте преступления, теперь наводить здесь порядок предстояло медицинским дронам. Мира хотела взглянуть на окровавленный зал до того, как он будет зачищен. Ей почему-то казалось, что она способна понять нечто такое, что другие проглядели… Наивно. Ничего она на самом деле не поняла.

Она направилась прочь по коридору и уже там чуть не столкнулась с Рино.

– Тоже посмотреть хотел? – мрачно усмехнулась Мира. – Тогда тебе повезло: ты опоздал.

– Я не хотел, видел уже человеческий фарш, от такого зрелища бежать надо, а не к нему идти, – поморщился пилот.

– Они не совсем люди…

– В нынешнем состоянии не отличишь, не так ли?

Отличить и правда сложновато. Даже полиция изначально решила, что на станции снова резвится серийный убийца. Барретты тут же рванули в палату к Гюрзе, но он не счел нужным даже объясняться с ними, просто продемонстрировал, что под одеялом у него нет окровавленного оружия… да и вообще ничего нет. Барретты намек не оценили, но поняли.

В это время в зал прибыли медики, которым предстояло собрать жертв так, чтобы можно было провести опознание. Они-то и выяснили, что это не люди… Не полноценные обитатели станции так точно.

Кто-то добрался до медицинских клонов. Мира даже не знала, что их доставили на «Виа Феррату»! Понятно, что они теперь не такие редкие, как во времена своего изобретения, и все равно очень дорогие. Хотя стоило ли удивляться? На фоне элитного оборудования станции они смотрелись вполне гармонично… пока использовались по назначению, а не разрывались на части в технических залах.

Споры о том, насколько этично выращивание клонов для пересадки органов, не утихали десятилетиями. Одна сторона доказывала, что человеческие жизни священны и сохранять их нужно любой ценой. Вторая сторона парировала тем, что у клонов тоже есть жизни – разве они не священны? Да и потом, лишь часть искусственных людей пойдет на реальное спасение кого-то, остальных разберут на запчасти для молодящихся стариканов. В ход шли любые аргументы: научные исследования, опросы общественного мнения и даже слезливые фильмы многовековой давности.