Они наблюдали за станцией уже несколько недель, но там ничего не происходило. Сначала объект и вовсе показался им точной копией «Виа Ферраты»: силуэт совпадал, а любые отличия стирались разрушениями, через которые прошла неизвестная станция. Но более внимательное изучение показало, что это все-таки другая модель – вероятнее всего, предыдущая версия.

Елена прекрасно понимала, что ее спутники по-прежнему в шоке. Мистические настроения поутихли, однако полноценного объяснения не нашлось. Всем было известно, что до них в Сектор Фобос отправилась лишь экспедиция Нерии-Рузанова – и там никаких станций не было, тридцать лет назад их еще не изобрели. Адмирал знала чуть больше, но не считала нужным сообщать это. История все равно не поможет, им нужно разобраться, с кем они имеют дело здесь и сейчас.

Она велела Личеку подготовить полный отчет, используя все ресурсы технического отдела. На этот раз подчиненный не подвел, но Елена никогда и не отрицала, что он талантливый ученый. Личек не поднялся бы так высоко за счет одного умения целовать задницы – этот нехитрый навык, к сожалению, освоили многие. Альберту он был нужен для того, чтобы ускорить продвижение по карьерной лестнице, не более. Елена считала использование таких методов бедой молодого инженера, но свое мнение держала при себе.

– Станция неподвижна, – отчитался Личек. – Все крупные двигатели уничтожены, повреждения очевидные, механические.

– С чем они столкнулись?

– Сложно сказать, вероятнее всего, это были несколько объектов малого и среднего размера, ничего крупного. При столкновении станция получила серьезные, но не критические повреждения. На данный момент работают лишь маневренные двигатели, выполняющие функцию якоря: они оставляют станцию на месте.

Елена не стала спрашивать, для чего это нужно, и так ведь понятно. Сектор Фобос опасен… он весь опасен, и все же одни участки таят в себе больше угроз, в этом уже убедился экипаж «Виа Ферраты». Должно быть, обитатели той станции решили остаться в более-менее безопасной зоне, когда стало понятно, что дальше они не полетят.

– На сохранившейся части корпуса нет никаких указаний на название станции, – продолжил Личек. – Но технологии, которые нам удалось изучить, уступают аналогичным технологиям «Виа Ферраты» лет на двадцать.

– Что с системой жизнеобеспечения?

– Несомненно работает, сохранились также защитные поля, пусть и слабые. Станция выпустила батареи внешнего забора энергии, но, думаю, внутри находится минимум один реактор, не похоже, что у них ограничено питание. Медицинские сканеры подтверждают, что внутри есть жизнь…

На этом моменте Личек запнулся, и Елене пришлось его поторопить:

– Но?

– Но мы не можем полноценно эту жизнь изучить, – признал глава технического отдела. – Мы тут посовещались с коллегами и выявили три причины – скорее всего, действуют они не по отдельности, а вместе, и наверняка дополняются чем-то еще. Первая – остаточные защитные поля. Вторая – внутреннее изменение самой станции, похоже, там провели значительную перепланировку, и оставшееся население держится подальше от внешних стен. Третья – характерные для Сектора Фобос помехи, уже сбивавшие раньше работу нашей техники.

– Источник помех? Сама станция или что-то рядом с ней?

– Это определить не удалось.

– Ясно, – кивнула Елена. – Продолжайте попытки связаться с ними.

Личек спорить не стал, хотя они оба подозревали: если станция не ответила сразу, то уже не ответит. При том, что жизнь внутри есть… Это напрягало. Их игнорируют намеренно? Или то, что осталось внутри, на контакт просто не способно?