– О как, – удивился Андрей, представляя строгую и чинную «госпожу Кошку».

Взбодрившись, двинулись дальше и через полчаса прибыли к станции метро «Нана́». Даже за три года в Бангкоке Огневский не смог до конца привыкнуть к местным контрастам: Нана – одновременно ближневосточный анклав, выросший вокруг посольства Пакистана, крупный деловой центр с несколькими офисными небоскребами и сердце местной секс-индустрии. По одной стороне улицы ходят мусульманские женщины в бурках и хиджабах, на другой – менеджер в белой рубашке выпивает третий за день «капу йен», а рядом под фонарем весело болтают полуголый трансвестит и усталая после ночи проститутка.

Огневскому все это казалось то гротескным смешением всего и вся, то социальным чудом – где еще самые разные полюса человеческой натуры могут вот так, мирно, существовать бок о бок?

Оставили машину на подземной парковке и пошли через площадь к офисной башне. Она сверкала на солнце голубым стеклом, но почему-то именовалась Golden Light Tower. [Башня «Золотой Свет». – англ.] Стоя у входа, глядя, как льется в стеклянные двери поток людей в костюмах, можно было бы подумать, что ты в «Москва-Сити», а не в Азии. Если бы не запах благовоний, долетавший с площади, от толпы вокруг статуи четырехрукого и четырехликого бога Пхрома (так тайцы называют Браму).

Странным образом этот четырехрукий бог мелькнул и в досье многострадального семейства премьер-министра.

Сейчас святыня окружена полицейскими заграждениями и замотана белой материей. Два месяца назад ее разгромил вандал – он был то ли исламский экстремист, то ли просто сумасшедший.

Огневский припомнил факт, вычитанный недавно в досье премьера Интханона, отца похищенной девушки. Лидеры оппозиции на полном серьезе заявили, что это глава правительства подстроил нападение на статую, ибо он тайно поклоняется темным богам и осквернение святыни – часть некоего черно-магического ритуала. Куда там нашим политтехнологам, вот где настоящий «черный пиар»…

Впрочем, тут наверно виновата и непутевая дочь Интханона, своими выходками с оскорблением монахов давшая повод для сплетен.

Статую, кажется, уже почти восстановили, и скоро будет новое торжественное открытие.

На проходной в офисном здании Ум предъявила ордер на обыск, и их с Огневским сразу пропустили. Но когда бесшумный лифт взлетел на последний этаж, который целиком занимала Shestoff Inc., прямо за дверьми их ждал «приветственный комитет».

Два здоровяка в черных костюмах, а на шаг впереди них – крепкий мужчина лет сорока с ежиком серых волос и угрюмым лицом.

Андрей узнал его по фото из материалов дела – Геннадий Корович, глава службы безопасности Шестова.

По выправке и взгляду понятно – бывший силовик. Причем, скорее всего, не достигший особых высот, иначе не пошел бы еще молодым на частную работу. Вполне может быть, что и турнули за что-нибудь. Но, как бывает у мелких сошек, полон чувства своей власти и важности.

– Стойте, Огневский, вам сюда нельзя, – сказал он неприязненно, водянистые серые глаза на сухом лице впились в Андрея.