Огневский поднялся – и тут увидел, что не только он оставил на бетоне следы от резкого торможения. В метрах десяти дальше по дороге тоже кто-то недавно жег мотоциклетную резину. Похоже, неизвестный круто развернулся и двинулся в противоположную сторону. Уж не его ли загадочный преследователь? Увидел, что Андрей несется навстречу, и дал деру…

Андрей забрался в седло, медленно поехал по следу. Тот скоро растаял, но Огневский не сдавался. Метров через пятьдесят был съезд на проселочную дорожку, нырявшую в заросли. По сырому красному грунту от бетонки уходил отпечаток мотопротектора – причем очень агрессивного, проходимого, на каких почти не ездят в Таиланде.

«Значит, все-таки я еще не стал параноиком, – подумал Огневский. – Ну или моя паранойя сейчас отвечает реальности. Кто-то явно сел мне на хвост, хотя встречаться тет-а-тет пока не хочет».

Он достал телефон, порылся в гугл-картах. Ладно, дружок, не ты один умеешь удирать по зарослям…

Огневский проехал пару километров вперед, а потом сам свернул с бетонки на проселок. Но не направо, как его неизвестный преследователь, а налево. Судя по карте, дальше была путаница чахлых дорожек и троп через лес и поле. То что надо…

Почти час он колесил по буеракам, пытаясь максимально запутать следы. Даже проехал минут десять по оросительному каналу, уйдя на полколеса в мутноватую воду и распугивая рыбешек.

В итоге к месту назначения прибыл с большим опозданием, на основную дорогу выбираться вообще не стал, так и появился – практически из кустов.

– Извините за мой видок, – сказал он, снимая шлем и скидывая заляпанную грязью куртку.

– Да ладно, ты ж не венчаться приехал, – усмехнулся встретивший его человек и повел во двор монастыря.

Бело-голубой храм с осьмиконечным крестом на куполе поднимался в безоблачное небо, в странном контрасте с пальмами, украшавшими монастырский двор.

– Красиво тут у вас, – сказал Андрей, оглядываясь вокруг, – но уж больно архитектура… рязанская. Я бы сделал что-то в местном стиле. Может, тогда и для тайцев было бы понятнее, ближе к их культуре.

– Да ты что, – ответил его знакомый, – не дай Бог! Еще подумают, что мы прикидываемся буддийским храмом, народ обманом заманиваем. Сразу всех депортируют на фиг.

Отец Николай, по рождению Николай Николаевич Шестов, старший брат поэта-олигарха, был худощавый, в сером подряснике, с кучерявой рыжеватой бородой.

– Тут государство любую религию уважает, не притесняют никак, – продолжил он. Степенность, положенная духовному лицу, не всегда ровно сочеталась в отце Николае с насмешливостью и неформальной манерой речи. – Но если заподозрят, что ты хоть в чем-то под их национальную веру копаешь – все, хана! Уж лучше пусть будет «по-рязански». Да и некоторым из тайцев как раз так больше нравится. Экзотика.

Они подошли к храму, отец Николай показал на высокий пирамидальный купол, остро уходивший вверх:

– Тут у нас не совсем Рязань, вон луковичные купола не смогли сделать. Тайцы их строить не умеют, а из России рабочих выписывать слишком дорого…

Он вздохнул и с насмешливого тона перешел на серьезный:

– Значит, тайское правительство тебя подключило Серёжку искать… Бог в помощь. Волнуюсь я за него, мамка в Москве тоже на ушах ходит. Служба безопасности из его корпорации вся на ногах, что-то пытаются сделать, но пока без толку.

Это Огневский взял на заметку – еще один игрок на поле, хоть в сравнении с тайским правительством не особо крупный.

– Прости, – сказал отец Николай, – давай чуть попозже поговорим. Сейчас будет панихида, вон родственники умершего ждут. Бизнесмен украинский из Паттайи в аварию попал…