– Гм!.. Александр Яковлевич, возможно, стоит подумать о продаже части, так сказать, непрофильных активов?

– Все, что можно продать, не принесет и миллиона, притом что обошлось мне больше чем в полтора. Тем более что и этот вариант учтен – в качестве самого последнего средства.

Молодой фабрикант улыбнулся и кивнул на стопочку папок, полученных от собеседника:

– Но, учитывая новый аргентинский контракт и предложения от компаний-судостроителей – кстати, очень своевременные предложения! – я надеюсь, что до такой крайности все же не дойдет.

Тут уже задумался сам посетитель, сомневаясь и поглядывая на дверь (стоит ли приглашать племянника и сына?), и это, разумеется, не осталось незамеченным.

– Есть что-то интересное?

Всего через три минуты уже молодая поросль клана Луневых переглядывалась через стол, определяя – кто первый будет просить денежку на бедность. Выиграл Геннадий Арчибальдович. Быстро отчитавшись по своему основному занятию и мельком упомянув об исключительно удачном приобретении пароходов «Ласточка» и «Стриж» (можно сказать, первенцев будущей речной флотилии Русской аграрной компании), молодой директор осторожно поинтересовался:

– Ваше сиятельство, нас интересует чай?

– В смысле торговли? Нет. И не надо лишнего официоза, Геннадий, я же просил…

– А возможность получить собственные плантации на землях империи?

– Например, где? В Грузии? Покорнейше благодарю, но такого счастья мне и даром не надобно.

– А если они будут рядом с Екатеринодаром?[18]

Аристократ выгнул в удивлении левую бровь и уточнил:

– Кубань? В первый раз слышу, чтобы казаки увлекались биологией и селекцией растений.

Несмотря на неприкрытый скептицизм начальства, Геннадий упорно не желал падать духом:

– Я бы и сам не поверил в такую возможность, если бы один человек не привел очень веские доказательства.

Мужчина с преувеличенной аккуратностью достал и положил перед собой небольшой полотняный мешочек, вроде кисета для махорки. Раскрыл горловину и высыпал себе на ладонь небольшую горстку чего-то действительно похожего на подсушенный чайный лист.

– Лично заваривал и снимал пробу, Александр Яковлевич.

Размяв между пальцев скрученные и измятые листочки, затем поводив ими рядом с носом, владелец компании с безразличным видом поинтересовался:

– И насколько же велика плантация этого человека?

– Дюжина кустов.

Как ни странно, именно этот ответ зажег огонек интереса в глазах работодателя.

– Продолжайте.

– Этот человек всего лишь любитель-одиночка. Действуя на свой страх и риск, и без малейшей поддержки, всего за десять лет он добился поразительнейших результатов – его чайный лист ничем не уступает лучшим заграничным сортам. Если мы окажем небольшую поддержку, поможем грамотными специалистами и предоставим землю, то…

– Благодарю, я услышал достаточно. Сколько?

Молодой Лунев и этот вопрос понял совершенно правильно:

– Тридцать тысяч на покупку участка земли под плантацию и примерно четыре-пять тысяч в год на селекционную работу. Уверен, результат будет!

Оружейный магнат аккуратно ссыпал листочки обратно, затянул горловину мешочка. Взвесил на ладони и спокойно уронил – аккурат в ящик своего стола.

– Жду вас через две недели с документами и тем самым человеком – компании интересен этот проект.

Геннадий смиренно принял на свои плечи очередную ношу и ответственность, при этом едва удержавшись от довольной улыбки.

– Виктор, что у вас?

Сын стряпчего в своих привычках явно был похож на отца – хотя бы потому, что одновременно с первыми словами он положил перед собой тоненькую красную папку. А вот говорить так же уверенно и гладко у него пока не получалось – фабрикант минут пять слушал его речь, пока не понял, что ему всего лишь предлагают заняться (ну то есть дать разрешение) производством мебели из гнутой фанеры.