И про Павла Тамара так и не сказала ни слова. Может, это не она его наняла? Может, был кто-то ещё? Может, зря…

– Что, мой мальчик? Зверь просится на свободу?

…

Наивный, преданный пёс Ричард. Надо же! Определение с двумя противоположными смыслами – преданный. Да и не пёс он.

Встал, посмотрел сверху вниз – он же гораздо выше ростом – вежливо произнёс:

– Спасибо за разъяснения.

Тамара (нет, он никогда не назовёт её по-другому: ни «мама», ни «мать», ни даже «мамаша») глянула пристально, оценивающе и отчасти удовлетворённо.

Последний вопрос контрольного теста:

– И что теперь будешь делать?

Ричард тоже умел держать лицо. По наследству, видимо, передалось. Улыбнулся углом рта, махнул рукой:

– Пока!

А вот дверью саданул от души – стены дрогнули. И, судя по грохоту, где-то что-то явно навернулось. Этажом выше или ниже. Но Ричард даже не испытал злорадства ‒ мелко чересчур.

Как жаль, что он не умеет делать порталы, чтобы мгновенно оказаться рядом.

Звонок звякнул резко и отрывисто, будто случайно, но потом ещё раз и ещё. Юля и так направлялась в прихожую, вот и оказалась первая у двери, открыла.

На пороге обрисовался Элкин приятель с необычным именем Ричард, впился в Юлю пронзительным взглядом.

– А… А… – повторил несколько раз неуверенно, словно в словах запутался, потом всё-таки разобрался, вспомнил нужные: – Элла дома?

И впечатление, что сейчас он обязательно добавит: «А ты что здесь делаешь?».

Ну никак Юлино присутствие в его концепцию мира не вписывалось. Он даже не понимал до конца, кто она такая и зачем тут, когда ему нужна была только…

Элка. Конечно, Элка. Словно для него она одна на всём белом свете и существовала, а остальные так: безликая масса, пейзаж.

Тёмные глаза аж сверкают: сейчас точно что-нибудь подпалит!

Юля некоторое время внимательно изучала выражение лица Ричарда, кучу чего поняла и не сдержалась, многозначительно хмыкнула.

– Да дома она. А я всё равно сейчас убегаю. Так что не стесняйся.