Внезапно Фил вздрогнул и разжал кулак.

Механизм внутри капсулы ожил. Какая-то пружинка едва заметно дёрнулась, привела в движение шестерёнки. Раздались тихие щелчки, похожие на тиканье часов.

– По-моему, оно заработало, – недоумённо констатировал Ричард.

– Да, – согласно кивнул Фил. – В прошлый раз было то же самое.

– А… а… а если он забросит тебя ещё дальше в прошлое? – внезапно пришло в голову Алике.

– Не, – заявил Фил чересчур уверенно. – Тогда он вращался в другую сторону.

Механизм внутри капсулы действительно закрутился вокруг своей оси, а у Алики сердце тревожно застучало. Не по себе стало. Слишком много сомнений и непонятностей. И почему вдруг заработал прибор? Ни с того ни с сего. Так внезапно.

– Фил, ну подожди! А может, всё-таки не стоит… А вдруг…

Но он опять сжал капсулу в ладони, опустил руку, посмотрел Алике в глаза.

– Ты ведь найдёшь её? Ладно?

– Фил!

Уже не было рядом никакого Фила. Пустота. А может, и вообще его никогда не было?

***

Низкие тёмные балки над самой головой. Был бы Фил чуть выше ростом, наверняка бы пришлось наклоняться, чтоб не приложиться макушкой. Двускатная крыша, чердак старого деревянного дома.

Как-то слишком много в последнее время старых домов.

Стены из потемневших досок, электрических лампочек нет, свет проникает через небольшое прямоугольное окно. Мебели тоже нет. Только один стул, и тот занят.

Хозяин дома сидит против света, лица не разглядишь. Нога на ногу. Та, что сверху, размеренно покачивается, словно маятник в настенных часах, ведёт нетерпеливый отсчёт.

– Ну что, Выгоцкий, принёс?

– Принёс.

Фил запустил руку в карман.

– А книгу?

– Книгу нет.

Раскачивающаяся нога замерла, и Фил торопливо добавил:

– Но я переписал, что нужно. Зачем я буду её таскать?

– А где ещё один хронокин?

– Разве он тоже не сработал? – Фил огляделся по сторонам, надеясь обнаружить свою сумку.

– А с чего бы ему срабатывать? Ты его запустил?

Фил скривил губы. Вроде как усмехнулся.

– Ну-у-у… значит, остался там, – и услышал презрительное:

– Идиот.

С минуту Алика и Ричард бессмысленно пялились на то самое место, где только что стоял Фил, будто ожидали: сейчас он снова появится и подробно доложит, благополучно ли добрался до места. Ну или из воздуха материализуется что-нибудь, хоть намёком сообщающее о том же. Например, записочка: «Я дома. Всё хорошо. Целую и т.д., и т.п.».

– Как-то странно это, – наконец задумчиво выдал Ричард, и Алика согласно кивнула.

Странно. Причём всё. И чуть ли не с самого Аликиного рождения. В какое событие или обстоятельство ни ткни – странно, странно, странно.

– Кто он всё-таки такой?

Алика тихонько вздохнула и чистосердечно призналась:

– Мой сын.

– Твой… кто? – Ричард ошарашенно посмотрел на неё, выражение лица – ещё то!

– Представляешь? Я точно так же отреагировала, когда он мне сказал, – невинно заметила Алика.

– Повтори ещё раз, – кажется, Ричард просто не воспринял её последнюю фразу и, вообще, в своём слухе засомневался, и Алика доложила, обстоятельно, чётко и подробно:

– Он – мой сын. Будущий, конечно. Фамильная книга его признала. Он владеет теми же видами магии, что и я. Сразу двумя. Хотя я тоже сомневаюсь. Что-то не слишком он на меня похож.

– Глаза твои, – неожиданно заявил Ричард.

Теперь Алика озадачилась.

– Ты что, на досуге «Гарри Поттера» перечитывал?

Ни больше, ни меньше. Ни уши, ни нос, ни руки, ни ноги. Именно глаза мамины.

– Взгляд такой же невинно-наивный, – пояснил Ричард. – Ни в чём не заподозришь.

– Гаргетт!

Он вернулся, с прежней самоуверенностью и ехидством, с насмешливой улыбкой. Смотрит и смотрит.