– Твоя дочь не хочет носить Шанель! – Глаша накинулась на Анну.

– Твоя тоже! – одернула ее Амалия.

– Она что, озверела? – изумилась Анна.

– Представь себе! – фыркнула Аглая.

Внизу раздался какой-то шум.

– Глаша! – послышался крик Насти. – К тебе тут… ворвались!

– Подождите меня. – Глаша сорвалась со стула и бросилась вниз.

В холле напротив Саши и Насти стояла высокая худая женщина со всклокоченными волосами, которая визжала, топая ногами:

– Где она, я вас спрашиваю?

У женщины была истерика. Видно было, что она все еще считает, будто сдерживает себя, но на самом деле давно перешагнула границы приличий и вела себя как вздорная баба.

– Девочки, идите к себе, – велела Аглая, а затем обратилась к визитерше: – Что вам угодно?

– Мне угодно, чтобы ты отвалила от моего мужа! – закричала дамочка.

– А ваш муж, он кто? – поинтересовалась Аглая.

– А то ты не знаешь! – взвизгнула незваная гостья.

– Понятно, – кивнула Аглая. – До свидания.

Она развернулась, вошла к себе в кабинет и заперла дверь изнутри.

Женщина, открыв рот, смотрела ей вслед, а потом с жутким воплем бросилась на дверь и принялась колотить по ней кулаками.

– Открой, сука, немедленно!

– Пошла вон! – крикнула ей из-за двери Аглая. – И пока не успокоишься, не возвращайся!

Женщина еще некоторое время била в дверь кулаками, ногами и даже головой, но в конце концов присмирела, склонила голову к груди, в изнеможении сползла по стене на пол и, уже сидя, разрыдалась. Когда она утирала последние слезы, дверь кабинета приоткрылась и Аглая вышла наружу. Она села перед женщиной на корточки, взяла ее холодные руки в свои и спросила:

– Полегче?

Женщина помотала головой.

– Ну, пойдемте, расскажете мне все, – Аглая подцепила женщину под локоть, рывком подняла и чуть ли не на себе поволокла на кухню.

– Женя – подонок! – всхлипывала дамочка. – Он трахает своих секретарш, шляется по баням и снимает шлюх в стриптизе! Сукин сын, как я его ненавижу! – Она стукнула кулаком по столу.

– Вас как зовут? – поинтересовалась Глаша.

– Вика.

– Вика, мы ведь говорим об Евгении Дмитриевиче? Я правильно поняла? – уточнила Аглая.

– Да, мы говорим об этом засранце! – кивнула Вика.

– Послушайте, а зачем же вы с ним живете? – изумилась Аглая.

Вика вскинула голову и тоже с удивлением посмотрела на Глашу.

– Видите ли, я двадцать лет не работаю, у меня нет детей, я привыкла одеваться в Милане, и я не хочу от всего этого отказываться, – отрезала она. – Но я хочу быть счастливой! Мы раньше были счастливы, понимаете? А потом все изменилось!

– Идите сюда. – Аглая взяла Вику за руку и вывела в коридор.

Включила свет и подвела женщину к большому, во весь рост, зеркалу в тяжеленной резной раме.

– Смотрите, – приказала она.

Вика вгляделась и увидела, что зеркало, как высококлассная фотография, отражает все детали: все поры на лице, каждый волосок, выросший не на месте, и каждое пятнышко на коже стали абсолютно очевидны. В своем отражении Вика увидела измученную женщину с воспаленной, несмотря на усилия косметологов, кожей, с черными кругами под глазами, с тусклыми глазами, с острыми, как порез бритвы, морщинами… Женщину, обессиленную, уставшую и несчастную.

– Я же красилась… – пробормотала она, испуганно глядя на Аглаю.

Та пожала плечами:

– Мое зеркало показывает все, что есть на самом деле.

– Как это? – насторожилась Вика.

– Вы что, не знаете, кто я? – усмехнулась Аглая.

– Ну, астропрогнозы составляете, – Вика скривилась. – Я, в принципе, наверное, тоже могу их составлять. Все, кому не лень, гороскопы составляют.

Аглая расхохоталась. Она щелкнула пальцами, и свет погас.