А теперь мне надо навестить дочь Рахмона, Гулю, и посмотреть на малыша. Я не пробовала лечить лейкозы, да и прочие опухолевые заболевания, в Валенте мне такого не встречались, а на Земле это не работа скорой. Но попробовать-то можно?

В доме у Гули царствовала болезнь. Тихо ходили домашние, мама ребенка едва сдерживала рыдания, отец малыша прятал покрасневшие глаза. Малыш лежал в постели - прозрачный, худенький, с огромными глазами на бледном личике. В выписке, которую подала мне Гуля, однозначно было написано - острый лейкоз. Ремиссии достичь не удалось... да, прогноз крайне неблагоприятный, так что вариантов тут нет, надо пробовать лечить той самой магией.

Без малого два часа я провела у постели малыша - входила и выходила Гуля, Амин, отец ребенка, принес чай и сладости, что было к месту, я все сидела, всматриваясь в организм ребенка и стараясь скорректировать пролиферативные процессы в красном костном мозгу. С большим трудом удалось остановить генез больных клеток. Больше они не будут поступать в кровь малыша. На сегодня это все, что я смогла сделать для ребенка. Ну, ещё немного поддержала жизненные силы своей магией. Сегодня-завтра он будет чувствовать себя немного лучше, возможно, улучшится пищеварение - съеденная пища будет усваиваться, а не покидать организм ребенка сразу же. Завтра я приду вновь, по мановению волшебной палочки излечение не наступит. Не стала совсем обнадеживать родителей, сказала только, что шанс есть, и будем бороться.

На улице уже совсем стемнело, когда я, наконец, зашла в квартиру. Свет горел только в комнате Сергея. А, надо зайти, сказать, что я подала на развод. Не хочу делать это за его спиной, надо быть честной, хотя бы в своих глазах.

Драматического объяснения не случилось - я просто сообщила свое решение и ушла к себе в комнату. Ломиться следом Сергей не стал. Это и к лучшему, мне сейчас предстояло важнейшее дело - сеанс общения с другим миром.

Началось так же, как в ванной - короткая дурнота, серое нечто - туман, посторонняя мысль в голове: «Ты готова?».

Я тут же мысленно громко завопила: «Нет!! Проблемы есть! Вы сказали, что изменений во мне никто не увидит. А моя сестра, мать Николая, все увидела, и что в моих серьгах есть охранные артефакты, изготовленные Николаем».

Я даже мысленно почувствовала изменение в чужой мысли. Я бы даже сказала, что некоторая неуверенность в ней появилась. «Возможно, магия крови? Николай - ее сын? Поэтому видит сквозь охранные плетения своего сына и чувствует его ауру на вещах?».

Я заторопилась, надо успеть высказать все, что я хотела: «В первый раз перенос моих спутников и нашей машины получился случайным. В этот раз я просто настаиваю на таком же варианте, но только не случайно, а осознанно. Нельзя оставить здесь Нину! Она погибнет!».

Я представила ту картину, какой я увидела сестру, когда пришла к ней сегодня. И тут же торопливо "пересказала" историю жизни Нины, умоляя, объясняя, уговаривая взять со мною сестру. Угрожала, что из-за переживаний о сестре беременность может пойти не так благополучно, как хотелось бы.

Посторонняя мысль: «Твоя сестра не имеет отношения к оружию, которое может уничтожить людей?». «Нет, нет, Нина далека от этого! Она обычный человек! А если надо машину разбить, то я сама могу ее разбить на том месте у дерева!».

Мысль хмыкнула: «Разбивать необязательно, а найдешь то дерево?».

Я горячо уверила, что найду обязательно! В те минуты у меня даже ни разу не возникла мысль, и это к счастью, наверное, что Нине, как химику, скорее всего, известны многие отравляющие химические вещества и технологии получения химического оружия.