На языке так и вертелось: «Неужели жаднее тебя?» Но я промолчал.

– Зря ты меч выбросил,– проворчал хозяйственный Ухтырь.– Мы скоро должны подойти к небольшой деревушке, а без меча тебя вряд ли примут с распростертыми объятиями.

– Разве ж это меч был? Так, кусок железа. Им легче себя поранить, чем от врага защититься.

– А думаешь, хорошее оружие на дороге валяется? – по-своему воспринял мои слова крогул.– Я могу достать только те вещи, которые оставлены без присмотра. Даже украшение с женщины, если она в зеркало не смотрит. А настоящий меч всегда имеет заговор от чужих рук, поэтому и цена на него баснословная.

– Да я совершенно без претензий. Ты лучше другое мне скажи. В деревне тебя никто ловить не бросится?

– Разве что выживший из ума. Даже если и поймает, толку-то? Ну, прикажет чего достать, отпустит, да только он меня и видел. Сезон охоты на крогулов закончился еще вчера с последними лучами солнца. Главное – ты сам меня никому не подари. Лучше уж с тобой месяц промучиться, чем привыкать к новому деспоту.

Я сразу почувствовал себя тираном и узурпатором. Правда, так и не смог припомнить случая деспотического обращения со своим слугой:

– Погоди, если нас с тобой вместе увидят, то сразу поймут, что я твой хозяин?

– Какой же дурак ходит среди людей с собственным крогулом? Все будут думать, что либо я свободный, либо ты – мой сопровождающий, которого истинному хозяину потерять не жалко.

– Спасибо, утешил. Что-то мне сразу расхотелось заходить в эту деревню.

– Спокойно,– задрал нос мой угнетенный слуга.– Ситуация под контролем. В деревне постоялый двор моего дядюшки. Там мы и подкрепимся. Но учти – дядя не должен догадаться, что я и в этом году попался, а то меня засмеют.

– Ладно, уговорил. Идти к твоему родственнику еще далеко?

– Мы почти рядом. Поднимемся на тот холм и увидим крайние дома.– Карлик указал рукой на возвышенность и осекся.– Трухлявый пенек тебе в печенку! Гляди, чего делается!

Насчет пня я с ним не согласился бы, однако в указанном направлении действительно происходило нечто необычное. Два огромных привидения среди бела дня решили выяснить отношения. Им что, ночи мало, или тут так принято? Даже в Долине проклятых звонарей было больше порядка: ночные твари рыскали по ночам, остальные – днем, и друг другу не мешали. А эти...

Одно привидение напоминало речного рака, а второе больше походило на спелую желтую грушу, неуклюже стоявшую на коротких ногах и имевшую такие же укороченные руки. Казалось бы, что она могла противопоставить клешням противника? А противник явно пытался добраться до прически толстобокой и отрезать два зеленых листика, украшавших утонченную часть желтого призрака. «Парикмахер» издавал щелкающие звуки, периодически наскакивая на «клиента». Груша лишь уворачивалась, отвечая яркими вспышками света, от которых клешни ракообразного приобретали все больше красных оттенков. Ему, наверное, стало стыдно обижать беззащитных. Когда революционная окраска заняла почти половину тела неудачливого парикмахера, до членистоногого дошло, что он сварится быстрее, чем добьется желаемого. Сделав последнюю попытку, покрасневший призрак отполз на безопасное расстояние и провалился сквозь землю. Груша тоже не осталась на месте. Она закружилась вокруг своей оси и взлетела ввысь, скрывшись из вида.

– Ты их знаешь? – Я дотронулся до головного убора своего слуги, выводя его из оцепенения.

– С привидениями знакомств не вожу. И тебе не советую.– Ухтырь старался держаться бодро, но дрожь в коленках выдавала истинное состояние бородатого малыша.