Коркоран вопросительно поднял брови, и Бун кивнул: он был знаком с технологией разрушения зданий, предназначенных к сносу, с помощью взрывных зарядов направленного действия. Если правильно разместить заряды вокруг здания, оно просто осядет, распадется по кирпичику, останется лишь расчистить участок экскаваторами и бульдозерами.

– Эта новость напомнила мне о Мартине, – продолжал Коркоран со вздохом. – Я подъехал к отелю, просто чтобы взглянуть на здание в последний раз. До того я полностью перепоручил все, что с ним связано, своим агентам, и это была моя ошибка. Ты не забыл мои слова, что я теперь вижу все иначе?

– Ты заметил что-то особенное? Что-то такое, что твои агенты прошляпили?

– Нечто, чего они никак не могли увидеть. Могу только я, и то если смотрю под строго определенным углом. Я – как бы сказать поточнее – не умею ступить за угол, но иногда я, кажется, вижу то, что за углом. Может, зрение работает в более широком спектре, а может, со сдвигом во времени. Как, по-твоему, Том, мыслимо ли, чтобы человек оказался способен ступить на миг в прошлое или в будущее, хотя бы заглянуть в этот миг?

– Понятия не имею. Никогда не задавался таким вопросом.

– Нет так нет. Понимаешь, на стене отеля, возле апартаментов Мартина, висит как бы закрытая лоджия, наподобие тех, какие лепятся к стенам жилых домов. Только нормальное зрение ее не воспринимает: лоджия как бы наполовину в этом мире, наполовину вне его. И раз Мартин не жил у себя в комнатах, то я уверен, что он жил в этой лоджии или, точнее, в этой коробке.

Бун поднял свой бокал и, осушив до дна, аккуратно поставил на стол.

– И ты хочешь, чтоб я ступил за угол и проник в эту коробку? – Коркоран кивнул. – Не знаю, могу ли я тебе помочь. Я никогда не пользовался этим трюком сознательно. Каждый раз это случалось тогда и только тогда, когда мне угрожала смертельная опасность. Какой-то механизм выживания, что ли. Не знаю, смогу ли я включить механизм по заказу. Можно, конечно, попробовать, но…

– Попробуй – вот и все, чего я прошу. Я исчерпал все другие возможности. Отель сегодня пуст и под охраной, но я устроил так, что нас туда пропустят. Сам я угробил там уйму времени, зондируя, выстукивая, протыкая стены и сверля их, все пытался найти дорожку в эту лоджию. Ничего не вышло. Выглянешь из окна, к какому она примыкает, – и видишь улицу, а больше ничего. А выйдешь наружу, посмотришь вверх – эта штуковина снова тут как тут.

– Джей, а что все-таки тебя заботит? – спросил Бун настойчиво. – Что ты надеешься обнаружить в так называемой лоджии?

– Сам не знаю, – покачал головой Коркоран. – Может, и вовсе ничего. Мартин стал для меня чем-то вроде навязчивой идеи. Вполне вероятно, я уже потратил больше, пробуя выяснить что-либо на его счет, чем он выплатил мне за все годы. Хуже всего, Том, что я чувствую: в эту коробку надо проникнуть любой ценой! – Он замолк, рассматривая пустой бокал. Потом вздохнул и снова поднял глаза. – Беда в том, что у нас с тобой мало времени. Сегодня пятница, и уже вечер, а отель планируют взорвать в воскресенье рано утром, когда на улицах ни души…

Бун негромко присвистнул:

– Надо же было дотянуть до последней секунды!

– Это от меня не зависело. Тебя было нелегко найти. Когда удалось наконец выяснить, что ты в Сингапуре, я послал телеграммы в каждую дыру, где ты мог бы остановиться. Теперь, если мы хотим что-нибудь предпринять, надо действовать молниеносно.

– Завтра, в субботу, – согласился Бун.

– Давай наметим завтрашний вечер. Днем там состоится шоу для прессы, посвященное последнему дню старого отеля. Телекамеры и репортеры по всему зданию. Мы приступим к делу, когда все угомонятся. – Коркоран встал и, забрав бокалы, опять отправился к бару с роскошным выбором спиртного. – Ты, конечно, остановишься у меня?