Как только удалось снять грязь хотя бы частично, он увидел Эмму, которая мчалась во весь дух к времялету Мартина. Вслед за ней бежали другие – сколько, было не сосчитать, может, и все, – и бежали стремглав, будто сам дьявол гнался за ними по пятам. «Не иначе как Эмма, – мелькнула мысль, – сбила меня с ног…» Он рванулся, выдираясь из кустов, но не тут-то было: упрямый цепкий отросток держал за штанину мертвой хваткой, и осталось лишь сесть на землю лицом к дому.

Из-за дома выдвигалось нечто непредставимое. Расскажи ему кто-то другой, он не поверил бы, что такое возможно; будто ожила паутина поперечником футов в двенадцать, если не больше. Паутина беспрерывно пульсировала, и по каждой из составляющих ее тончайших нитей проносились, мерцая и искрясь, вспышки энергии – Буну подумалось, что это энергия, хотя поручиться было нельзя. За переплетением нитей виднелось зеркало или какой-то диск, а может быть, глаз. Удалось различить, хоть и смутно из-за ярких вспышек энергии, механические придатки, уже устремившиеся наружу и вниз, прямо к сидящему на земле человеку. По паутине были разбросаны и какие-то другие детали, но об их форме и назначении нечего было и гадать.

– Бун! – раздался крик. – Бун, дуралей, бегите, спасайтесь! Я подожду вас…

Он вскочил как ужаленный, отодрав наконец штанину от куста. Повернулся к времялетам – на лужайке осталась лишь одна из малых машин. Люк был открыт, рядом с люком стояла Инид.

– Бегите, бегите! – повторяла она. – Бегите!

И он побежал, как не бегал никогда в жизни. Инид уже забралась во времялет и подавала ему изнутри отчаянные знаки. Достигнув люка, он прыгнул туда с разбегу, но зацепился ногой за край и упал неловко, навалившись на Инид.

– Пустите, олух! – прошипела она.

Он кое-как скатился на бок. Люк с лязгом закрылся. В последнюю секунду Бун сквозь щель еще раз увидел паутину, почти накрывшую времялет. Инид старалась дотянуться до мерцающей в носовой части аппарата панели управления. Бун тоже пополз вперед – но внезапный толчок пришпилил его к полу, а вслед за толчком навалилась тьма. Такая же полная тьма, лишающая сил, какую он уже пережил в тот миг, когда ковчег Мартина покидал Нью-Йорк.

Свет вернулся вновь – перемигивание огоньков на панели и слабое солнечное сияние с экранчика наружного наблюдения. Бун приподнялся на колени, попытался встать в рост, но больно стукнулся головой о потолок.

– В этих малых машинах тесновато, – произнесла Инид легко и непринужденно, будто поспешное бегство ее нисколько не взволновало. – Тут надо ходить на четвереньках…

– Где мы?

– Трудно сказать. Мне было некогда устанавливать координаты в пространстве или во времени. Я просто скомандовала «старт».

– Это был изрядный риск, не так ли?

– Риск был. Но вы предпочли бы, чтоб я замешкалась и позволила тому страшилищу раздавить времялет?

– Разумеется, нет. Я и не думал критиковать вас.

– Разберемся по приборам, – сказала Инид, склоняясь над панелью. – Тут есть счетчик времени. Что касается нашего положения в пространстве, тут я ничего определенного узнать не смогу.

– И что показывает ваш счетчик?

– Считая от точки старта, мы передвинулись в прошлое более чем на пятьдесят тысяч лет. Если точно, на пятьдесят четыре тысячи сто.

– За пятьдесят тысяч лет до Рождества Христова?

– Именно, – подтвердила она. – Вокруг открытая местность. Равнина. Вдалеке холмы. Какие-то странные холмы…

Бун прополз вперед, втиснулся рядом с Инид и вгляделся в пейзаж на носовом экране. Равнина, покрытая скудной травой, убегала к лысым невысоким холмам. В отдалении просматривались пятнышки, похожие на пасущихся стадных животных.